Тихий пруд
Шрифт:
Ну и куда он клонит? Им обоим прекрасно известно, что имеет в виду Ниниан, говоря, что она слишком горда, чтобы бороться, — она была слишком гордой, чтобы бороться за него. Если он хочет уйти к Энн Форрестер, то Дженет Джонстон и пальцем о палец не ударит, чтобы его вернуть.
— Ниниан, ты несешь чушь.
— А почему бы и нет? Я могу нести и большую чушь, когда я в ударе!
Ниниан наклонился совсем близко и закинул руку за спинку скамейки — Дженет почувствовала, что попалась, и, защищаясь, выставила руку вперед. Ниниан рассмеялся.
— Ниниан,
Он ответил, продолжая смеяться:
— О нет, этого я не хочу! Пусть спящие тигры спят и дальше! Как ты с ней ладишь?
— Прекрасно.
— Уже имела дело с ее коронным номером?
— — Ну, она кричит только когда ей скучно.
— Хочешь сказать, что с тобой ей скучно не будет, да?
— Конечно.
— Наша святоша Эдна уморит скукой кого угодно. Неудивительно, что Джеффри сбился с пути истинного. Кроме того, ее кислая физиономия — ее богатство. Во всяком случае, это единственное, что у нее есть — за душой у нее ни гроша! Почему Джеффри женился на ней — тайна сия велика есть! Одна из вечных загадок человечества — вроде Железной Маски или той неведомой личности, что укокошила принцев в Тауэре! Кстати, вряд ли это был Ричард, потому что будь это он, Генрих Седьмой вылез бы из собственной шкуры, чтобы обвинить его в этом — особенно после битвы при Босуорте. Чувствуешь, сколь я непринужденно беседую на самые разнообразные темы? Впрочем, возможно, твой Хьюго такой блестящий стилист, что мне до него далеко!
На щеках Дженет появились ямочки — и весьма привлекательные.
— Невозможно оценить блестящий стиль, когда приходится его стенографировать.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что ты всю эту чушь записываешь с помощью точек и тире?
— Точка-тире — это в азбуке Морзе, а не в стенографии.
— Дорогая, я не верю. Стенография! Хуже будет только треск пишущей машинки или запись по методу Бернарда Шоу. Тогда уж точно любому вдохновению придет конец!
Ямочки со щек не исчезли, но Дженет молчала.
Ниниан хлопнул ладонью по спинке скамьи.
— Сейчас тебе следует спросить: а сам-то ты как работаешь?
— Но я же знаю: на разрозненных клочках, исписанных вдоль и поперек, и кому-то их за тебя приходится разбирать.
— Дорогая, это я делаю сам. Но у тебя, Дженет, это получалось лучше!
— В каком смысле?
— Ты могла бы этим заниматься и дальше, но нет, ты обиделась и ушла. Ты знаешь, я не сержусь, мне просто жаль, что теперь ты этой чушью занимаешься для Хьюго.
— Это совсем не чушь, — серьезным тоном сказала Дженет. Ямочки исчезли с ее щек.
Ниниан нервно провел рукой по волосам.
— Допустим! И что с того? Теперь ты работаешь на него, а кто будет разбирать мои клочки? Он — автор бестселлеров, а я — нет, и, возможно, никогда не буду, оно и к лучшему! Ведь ты же ни за что на свете не станешь менять работу!
Дженет спокойно смотрела на него — все-таки немножко приятно, что удалось взбесить Ниниана.
— Это хорошая работа.
— О да, и к тому же любимая! — рука Ниниана, до
— Что «не правда ли»? Ниниан, мне больно!
— Она ведь любимая? В конце концов, меня не интересует, больно тебе или нет! Он приставал к тебе… вы целовались?
Дженет смотрела на его загорелую кисть, железной хваткой вцепившуюся в ее руку — наручник, а не рука! Впрочем, от Ниниана разумных поступков ждать не приходится!
Губы Дженет дрогнули, но не улыбнулись. В ее голосе зазвенела шотландская решимость:
— А если и так — тебя это совершенно не касается!
Рука еще сильнее стиснула ее запястье, хотя, казалось бы, куда уж сильнее.
— Так было или нет?
— Ты сломаешь мне руку!
Ниниан рассмеялся.
— Это помешает тебе стенографировать! — и выпустил ее руку так же внезапно, как прежде схватил. — Зачем ты меня дразнишь? Тебе просто нравится это, нравится играть со мной в кошки-мышки!
— Нет!
— Берегись, не то однажды зайдешь слишком далеко!
Подняв глаза, Ниниан заметил, что Стелла смотрит на него очень пристально — очевидно, что она только что открыла глаза. Они еще были затуманены сном, зрачки заметно сузились от яркого света. Дрожащим голосом она сказала «Ниниан…» — ведь только что он ей снился. Окончательно проснувшись, Стелла выбралась из гамака и кинулась на шею Ниниану.
Глава 10
Мейсон постучала в дверь детской, когда Стелла уже ложилась спать.
— Мисс Джонстон, не могли бы вы после обеда подняться наверх и выпить чашечку кофе с мисс Адрианой — сегодня она не будет спускаться вниз.
Это было приглашение королевы и отказа оно не допускало.
Спустившись через полчаса к обеду, Дженет наткнулась на Ниниана.
— Итак, мы удостоились приглашения. Похоже, Адриана от тебя в восторге.
Дженет нахмурилась.
— Ты ее видел?
— О да, у меня есть право доступа в августейшие покои.
Вежливый гость перво-наперво должен засвидетельствовать свое почтение хозяйке.
— Но ты же здесь не гостишь?
— А где же мне еще гостить, моя дорогая? Время от времени я сюда наведываюсь. Мы с Адрианой приятели и, в конце концов, она — моя тетушка, как выражается наша любезная Эдна. Вот ведь мерзкий титул — даже Стелла к ней так не обращается!
С приходом Ниниана обед оживился: он сел между Эдной и Дженет и умело поддерживал застольную беседу.
Джеффри отвечал, Эдна млела и все было бы замечательно, когда бы не Мириэл, хранившая мрачное молчание, не сводя угрюмого взгляда с лица Ниниана. Она явно была возмущена тем, что не успела опередить Дженет, которая в прошлый раз сидела с другой стороны стола — сама Мириэл вошла в столовую последней и упустила шанс: в ту минуту, когда она наконец поняла, что происходит, Ниниан как раз пододвинул Дженет стул и буквально усадил ее.
Мириэл ничего не оставалось, как впасть в мрачное настроение.