Тихий шепот любви
Шрифт:
И если мне суждено гореть в огне ада, то я готова, но только эта малышка не сгниет в руках разврата, и пошлости жизни.
***
Четыре часа спустя.
Ника жался ко мне, словно пищащий котенок, что попал в дождь на улицу, и теперь мокнет. Мы вернулись домой, где на пороге за ними закрыла дверь Агне. Девушка повесила мое пальто на крючок, и прижалась теплой щекой к моей. Я почувствовала, как от холодного прикосновения она чуть вздрогнула, но продолжала обнимать, как сестру. Может быть, для нее я и была сестрой, ведь наша первая встреча состоялась очень давно. Впрочем, в моем понятие давно — полгода назад. Так, о чем я? А, Агне. О ней позже. Спрятав за спину охотничий нож, она села на корточки,
Мы прошли в гостиную, где из большого комода Агне достала чистые, сухие вещи. Мы давно отказались от женских лохмотьев, и если у нас случались вылазки в опустевшие дома, то в наше гнездо тащили исключительно мужские одежды. Это удобно. После, я отвела Нику в ванную, где заставила смыть с себя всю грязь того мерзкого притона. Каждое движение девочки было медленным, робким, но это не заставляло меня нервничать, а скорее наоборот, мне стало просто любопытно наблюдать за ней. Это словно взять дикого котенка, что боится людей, и наблюдать, как зверь будет привыкать. Тоже самое и с Никой. Мне хотелось ей помочь, но для этого мне нужно взаимное желание. Взаимное стремление. Это должно быть доверие.
Пар от горячий воды запотевал стекла. Как это все же забавно, когда человек не может разобраться, как пользоваться тем или иным предметом. Я закатала рукава своей рубашки по локоть, а окунула кусок мыла в воду, чтобы то раскисло, и я смогла вымыть волосы Ники. Поначалу она все резко поворачивалась, все наблюдала за тем, что я делаю, но быстро расслабилась, как только поняла, что я всего-то намыливаю ей мягкие волосы, от которых дурно пахло. Обращаться с лезвием в целях бритья я ей не дам, велика вероятность, что она поймет, как оно опасно, и хорошо, если ранит, а не убьет себя. Поэтому, нет. Мягкий, детский пушок никак не помешает ей жить. Водные процедуры окончены. Она встала на ноги, а я, обмотав ее полотенцами, помогла вылезти из ванной на мягкий коврик, а после вывела обратно в гостиную, где ею занялась Агне.
Я села в кресло, перекинула ногу на ногу, и закурила, наблюдая, как девушка обрабатывает ей ссадины, ранки. Ника не хотела оголяться, но стоило мне недовольно кашлянуть, как мой котенок снова стал покорным, и отпустил края полотенца. Агне аккуратно закладывала в некоторых местах мази, бинты, а после помогла одеться, и причесаться. Из того грязного котенка вышел очень даже приличный зверек. Она чувствовала себя несколько некомфортно в мужских одеждах, и на животе ее стесняли штаны, но после нескольких часов их ношения, они растянулись, и Ника даже успокоилась. Агне накормила котенка, а я пришла поцеловать ее в лоб, когда Ника уже начала посапывать. Укрыв одеялом спящего котенка, я закрыла в спальню дверь и вернулась в гостиную, где Агне складывала в комод постиранное белье. Я закрыла глаза, и наслаждаясь вкусом разъедающего никотина, просто вспомнила…
*Из воспоминаний Лоры.
Поезд издал несколько оглушительных гудков, и матери обнимая своих детей, умывались слезами бессилия, страха, и робкой надежды на лучшее для своих детей. Женщины старались укрыть от вражеских войск свои кровинки, и среди них была Агне. Отрешенная девушка нежно поглаживала короткие волосы годовалой дочери, ласково прижимаясь своей теплой щекой к нежной детской. Она напоминала Мадонну, что трепетно обнимает свое дитя. Агне молчала, и лишь редкие слезы смахивал грубый ветер обжигая своим холодом. Малышка охватила ладошками материнскую шею, отчего у девушки выступали на коже мурашки. Поезд снова издал сигнал о посадке, и глотая нарастающие комки слез, на передает ребенка няне, что будет с детьми всю дорогу. Сердце сжалось в груди, когда ее малышка начала громко плакать,
***
По своей натуре Агне человек доброжелательный, хотя скованный, и многословный. Ростом сто шестьдесят сантиметром, стройная фигура без лишних форм. Короткие, светло-русые волосы на которых всегда закреплена заколка, что осталась от дочери, как воспоминание о том, когда они были счастливы. Светло-голубые глаза выдавали в ней славянские корни, и только огрубевшие временем черты лица помогали слиться со всеми остальными, что встречаются практически каждый день в этом затерянным месте. Познакомившись со мной, Агне получила крышку над головой, еду и заботу. Я предлагала ей перевезти дочь сюда, но она отказалась. И ее можно понять.
Затушив сигарету в пепельнице, я выпрямилась, и заметила, как Агне смотрит в окно. Медленно, бесшумно подойдя ближе, я пыталась понять на что она так пристально смотрит, и только после того, как она откликнулась с третьего раза на мой голос, стало понятно, что она смотрела куда-то в свои воспоминания, а не на беззвёздную ночь. В нашем доме тихо, а на улице тем более. Складывалось впечатление, словно мы уже вымерли, город вымер, сгорел дотла погружая людей в заслуженный ими ад.
— Думаешь, моя девочка знает, что мама ее не бросила? — спросила хриплым голос Агне продолжая смотреть в никуда.
— Ничего не слышно? — я облокотилась спиной о холодную стену. — или ты не получаешь ответы?
— Нет. Я только отправляю письма в которых пишу, как тоскую по ней, обещаю, что мама скоро ее заберет домой, но, Лора, у нас даже дома уже нет.
— Я предлагала уже, и продолжаю предлагать, — нежно сжав ладонь Агне своими пальцами продолжила я. — ты можешь забрать ее сюда.
— А если меня завтра убьют, что будет с ней? — девушка одернула ладонь. — или ты думаешь, что я уже об этом не думала? Конечно, я хотела забрать ее сюда, но откуда мне знать, сколько я еще смогу держаться? Скольких людей мне предстоит еще убрать, чтобы заполучить право на жизнь? Нет, Лора, все это мечты, фантазии, которым не суждено сбыться, — она направилась в сторону спальни. — а самое паршивое, что я понятия не имею, доходят мои письма или нет.
— Не сомневайся. — я попыталась улыбнуться. — твоя девочка знает, что мама ее не бросит.
— Хотелось бы верить, кстати, почему ты решила взять эту девчонку? — спросила меня Агне остановившись у кресла. — если я все правильно понимаю, то ты вырвала ее из лап Отто?
— Да. Знаешь, я вижу в ее глазах смышлёность. — улыбнувшись, я села в кресло. — она пытается сопротивляться, хотя и кажется робкой, покорно. Словно, понимает, что именно это от нее ждут, именно это хотят получить клиенты, я. Поэтому, она так превосходно отыгрывает роль наивной, безропотной овечки, хотя сама прекрасно понимает, что при удобном случае — сбежит. Если я ее не приручу, то она действительно сбежит. — я достала сигарету, но на секунду, во рту стало ужасно горько от этого никотина, что желание закурить отпало само. — когда я пришла в притон Отто, то знаешь, почти плакала.
— Плакала? — Агне села на ручку кресла. — странно, конечно, слышать такое от тебя, но все же, если не секрет, то почему?
— С каждым разом, жизнь в глазах тех девушек, что работают телом, просто угасает. Знаешь, они словно не в себе. Может быть, Отто что-то дает им, чтобы те были зависимыми от него, от клиентов и все такое, но, когда я увидела Нику, то она не пыталась показать себя изнутри, не святила промежностью, а наоборот, стыдливо прикрывала грудь.
— Пф. — Агне вздохнула. — и только исходя из этого ты сделала вывод, якобы твоя Ника еще пригодна для жизни?