Тихоня для мажоров
Шрифт:
Егор стоит рядом и передает медсестрам нужные бумаги. Я разворачиваюсь и иду к врачам, понимая, что Егор идет за мной. Мне страшно, да и ему, наверное, не меньше. Я взволнована до предела, а когда чувствую руку Егора на своей ладони, вздрагиваю, но хватаюсь за нее как за спасительный круг.
— Здравствуйте, Юля, — вытирая руки полотенцем, говорит врач и смотрит на Егора.
— Это брат Артема, доктор. Он документы привез. Что с ним? Все впорядке? Как он себя чувствует? — у меня разрывается голова от всех вопросов, которые я хочу
— Успокойтесь, Юля. Сейчас состояние стабильное, но мы долго не могли понять, что с Артемом. Органы его в порядке, дыхание не нарушено, но он не приходил в сознание, после обследования мы поняли, почему так произошло.
Я нервно кусаю губу: слова доктора заставляют меня волноваться сильнее.
— Доктор, что с ним? — не выдерживаю и приседаю на кушетку возле которой мы стоим. Егор перехватывает запястье в левую ладонь, а правой рукой придерживает меня за плечо.
— Мы обнаружили опухоль. На данной стадии ее еще можно убрать, но на это нужна дорогостоящая операция. Чем быстрее мы удалим опухоль, тем быстрее поправится Артем.
Его слова больно будто ножом режут по сердцу, в груди невыносимо колет, а разум отказывается принимать происходящее. Видимо, на сегодня мало потрясений, так еще и это в довесок ко всему.
— Готовьтесь к операции. Все расходы я беру на себя. Деньги не имеют значения, — сипло говорит Егор, в то время, как его пальцы больно впиваются в мое плечо. Я не чувствую этого, точнее, мне совсем не больно. Я думаю сейчас только об Артеме и о том, что ему предстоит пережить.
— Хорошо, завтра с вами свяжутся наши сотрудники и будем готовить документы на операцию.
— А сейчас можно к нему? — едва шевелю губами, потому что я вся будто немею от потрясений.
— Да, конечно. Он пришел в себя, но будьте осторожны, его организм слаб, все же он сильно ударился головой.
Мы выходим с Егором из ординаторской и направляемся в палату к Артему. Егор всю дорогу поддерживает меня, и я хочу сказать ему за это спасибо, без него я бы даже и шагу не смогла сделать.
— Тебе нужно отдохнуть, — заботливо, но достаточно отстраненно говорит Егор, останавливаясь возле двери.
— Не нужно, — я дергаю ее на себя и вижу Артема.
Подхожу к нему и смотрю, как он рассеянно взирает на Егора, а затем на меня.
— Главное что ты жива, любимая.
Он закрывает глаза и больше не говорит ни слова. Страх снова пробирается в мое сердце, я подхожу к Артему и хочу начать трясти, чтобы открыл глаза и не закрывал их. Не хочу видеть его таким беспомощным, слабым и грустным. Он же сильный, веселый и счастливчик.
— Артем, — по щекам стекают слезы, трясущейся рукой касаюсь его плеча, горячего, даже огненного, но он никак не реагирует. — Артем, — громче повторяю свои слова, но он меня не слышит.
— Юля,
Я борюсь сама с собой, не хочу оставлять его тут одного. Вдруг он очнется и ему нужно будет поговорить, а тут никого. Но и сидеть мне будет тяжело, уже спину ломит и хочется полежать.
— Дай мне еще чуть-чуть времени, — прошу Егора, и у него звонит телефон. Он смотрит на экран и я краем глаза замечаю, что звонит “Мама”. — Пять минут и поедем.
Он выходит из палаты, а я присаживаюсь рядом с Артемом. Душа болит от того, каким я его сейчас вижу и слезы начинают меня душить. Зачем он так поступил? Почему кинулся под машину. Ведь мог быть другой выход и способ, зачем сам кинулся? Я крепко сжимаю его ладонь, глажу длинные пальцы и кротко касаюсь губами.
— Все будет хорошо, — сквозь маленькие поцелуи шепчу ему. — Все будет хорошо, Егор обещал.
— Пойдем, Юль.
Глава 45
Егор обхватывает руками мои плечи и уводит из палаты Артема. Я не сопротивляюсь, потому что мне нужно думать о ребенке.
На выходе прощаюсь с медсестрами и прошу их сообщать о любых изменениях в состоянии Артема. Мне сложно разобраться не то, что с чувствами, даже ощущения и те не сразу понимаю. Уже на улице понимаю, что поясницу ломит, плечо болит, а ладони саднит и жжет от неудачного падения, правда, я стараюсь не обращать на это внимания. Все же, у меня не первый месяц, такое состояние нормально. Главное, что внизу живота не тянет, да и малыш толкается, как обычно.
Я стараюсь успокоиться, потому что волнения и переживания, разрастающиеся внутри, не дают покоя, а это не очень хорошо для моего организма. Я дышу глубже, но летняя жара не способствует тому, чтобы мне стало легче.
На улице Егор подводит меня к своему автомобилю и открывает дверь. На автомате сажусь на сидение и только когда перед моим носом захлопывается дверь, понимаю, что произошло. Егор садится рядом и спокойно заводит автомобиль. Он смотрит перед собой, будто меня здесь вовсе нет. Мужчина защелкивает ремень безопасности, и я не выдерживаю, в конце концов, не я напросилась к нему в машину.
— Я могу сама доехать до дома, — говорю и касаюсь ручки, желая отворить дверь, но Егор нажимает клавишу на панели, и двери блокируются. — Что? — для убедительности дергаю ее, но она не открывается. — Что ты делаешь?
Егор молча выезжает с парковки и напряженно смотрит вперед. Его руки с силой сжимают руль, зубы сжаты так, что создается ощущение, будто он не просто едет по трассе, а сейчас будет побеждать дракона. Мне становится не по себе, воздух наэлектризуется и хочется сбежать, но некуда. Мы мчимся по трассе, а минутой ранее меня просто не выпустили из машины.