Тихоня с искорками в глазах
Шрифт:
– Герцог Лоут… - отец задумался, явно не слыша всех тех жалоб на мужа, что на него вывалила Элида.
– Да, странно. Герцог, насколько я помню, - медленно сказал Гаррет, - всегда громогласно и пафосно заявлял, что не женится никогда. У него любовницами были самые красивейшие женщины не только нашей страны, но и тех стран, где он бывал с посольской миссией.
– Любовницы? – ахнула Элида.
– Э-э-э, прости, - голос отца был явно смущенным. – Я думал, что поскольку ты уже замужняя дама, то с тобой открыто можно говорить о тех вещах, о которых невозможно было бы сказать до свадьбы, - отец замолчал, потом слегка запинаясь спросил: - А герцог Лоут консуммировал ваш брак?
– Нет! – спокойно ответила Элида, поскольку до сих пор не знала, что именно
– Нет, она мне лишь шепнула, чтобы я добилась от Лоута, чтобы он как можно скорее консуммировал наш брак, но он ответил, что для этого у него еще есть сто или больше лет, - все также спокойно ответила отцу Элида, уже начиная подозревать, что сморозила какую-то несусветную глупость.
– Элида, - очень осторожно сказал отец, - та девушка, в чье тело ты переместилась, была э-э-э-э, - отец замялся, - потом нашел подходящую формулировку. – У нее были любовники?
– Нет, не было! – твердо ответила Элида. – После одного страшного случая, который произошел, когда ей было шестнадцать лет, она больше не верила мужчинам и даже, ненавидела их.
– Какой случай? – сразу же переспросил Гаррет. Элида замялась, потом тихо ответила. – Над ней надругались. Сначала напоили самогоном до беспамятства, а потом… - Элида с удивлением услышала, как отец облегченно вздохнул.
– Элида, все также мягко начал он. – То что случилось с этой девушкой, и является консуммированием брака, только обычно все происходит с добровольного согласия жены.
– Что? – потрясенно прошептала Элида. – В голове закрутились обрывки воспоминаний Кати и были они до того гадкими и отвратительными, что Элида зажмурилась и закрыла уши руками, отчаянно шепча: - Нет, нет, нет. – От одной только мысли, что Лоут стал бы проделывать с ней нечто такое, у нее закружилась голова, и захотелось умереть от стыда и отвращения. И тут она вспомнила, как требовала у Лоута ответа, когда он будет консуммировать брак… - А-а-а! – застонала Элида от стыда. Ее щеки стали малиновыми, и она уткнулась лицом в подушку, не зная, как теперь жить.
– Успокойся, доченька, - постарался подбодрить ее отец. – Ничего страшного не случилось. Твое неведение лишь сказало герцогу, что ты ничего не знаешь об отношениях между мужчинами и женщинами. Некоторые мужья были бы страшно горды тем, что у них такие невинные жены… - Он хотел еще что-то сказать, но Элида каким-то внутренним чутьем уловила главное.
– Ты говоришь: «некоторые мужья», это надо понимать так, что герцог Лоут к таким мужьям не относится? – прямо спросила она.
– Я не знаю герцога настолько близко, - осторожно ответил отец. – Друзьями мы с ним никогда не были, вот его дядя – другое дело… - Гаррет резко замолчал и стало понятно, что его мысли двинулись совсем в другом направлении. – Ты говоришь, что лорд Рэннет лично уговаривал тебя согласиться на предложение своего племянника?
Ч. 1 Гл. 5
Глава 5
И снова сердце Элиды тревожно сжалось, снова она почувствовала, что все не так, как она думала.
– Да, - тихо сказала она. – Вообще-то лорд Рэннет приезжал к нам два раза. В первый раз он поговорил с мамой и сообщил ей, что его племянник герцог Лоут намерен просить руки ее дочери. Мама решила, что речь идет об Эннэт и очень обрадовалась, а когда узнала, что речь обо мне, то долго пыталась уговорить лорда Рэннета убедить своего племянника изменить это решение… Мы с Эннэт подслушивали, - честно сказала Элида. – Эннэт первой узнала, что к нам с торжественным визитом приехал Рэннэр. Она догадалась, что речь пойдет о чем-то важном, возможно, о ее будущем, вот она и прибежала ко мне и потащила меня на балкон, на который выходили окна из матушкиного кабинета. Мне так было обидно, - с горечью продолжала Элида. – Мама, чтобы уговорить Рэннета, чтобы он заставил Лоута передумать насчет меня, чего только не наговорила, выставляя меня в самом неприглядном свете, и превознося Эннэт, как совершенство. Но Рэннэр был непреклонен. Вот тогда я и решила, что, вероятно, герцог в меня влюблен без памяти, - снова покраснела от стыда за собственную глупость Элида. – Но не только я так решила, - сразу же стала оправдываться она.
– Точно так подумали и мама, и Эннэт. Мама сразу же стала уменьшать размер моего приданного, а Эннэт разозлившись, чуть не столкнула меня с балкона.
– Что сказала мама после отъезда лорда, - заинтересованно спросил отец и Элида с горечью вздохнула, вспоминая тот ужасный разговор.
– Она сразу же вызвала меня в свой кабинет и прямо с порога сказала:
– Какова наша тихоня! – в голосе мамы вроде бы было осуждение, но в тоже время восхищение и, кажется, даже уважение, - вспоминала Элида. – По виду и не скажешь, что она способна на такое! – мама говорила так, словно меня не было в кабинете. – Кажется, тихоня тихоней, глазки опущены, мысли где-то витают… а тут такое! Говори, - резко обратилась она ко мне. – Где ты познакомилась с герцогом Лоутом? Где вы встречались? Что ты ему говорила?
– Да я никогда не видела герцога Лоута, - со слезами, за такие страшные подозрения, стала оправдываться я.
– Не лги мне!
– Я не лгу! – плакала я. Тогда мама вытащила из сейфа кристалл, который показывает правду ли говорят (ты же знаешь, что после использования этого кристалла, человек три дня не может встать с постели), - тихо наполнила Элида, - но маме было плевать на то, что три дня я буду едва живая. Она заставила меня сжать кристалл и повторила все вопросы, наблюдая за реакцией камня. Но что другое я могла сказать, если действительно никогда не видела Энгора Лоута? Мама успокоилась, а меня отвели в комнату и стали отпаивать укрепляющими зельями.
– А второй раз зачем приезжал Рэннет? – направил отец разговор, в интересующую его сторону.
– Это было после того, как герцог Лоут лично приехал в наш дом с букетом цветов и с дорогим подарком для меня, чтобы сделать мне предложение. Вот тогда я впервые его и увидела. Увидела и так испугалась, что наотрез отказалась выходить за него.
– Его аура подавляет… - не спросил, а просто резюмировал очевидное отец.
– Да, когда я увидела эти всполохи, когда увидела, как искры гнева и ярости пробегают по его ауре, а сам Лоут в это время сидит со спокойным и вежливым выражением на лице, внимательно слушая, что ему говорит моя мама, мне стало страшно. Как я тогда не поняла, как ему противно все: этот визит, этот дом, эта… я! – горько сказала Элида.
– Я ведь тогда подумала, что его раздражает только мама, и он ждет не дождется, когда она перестанет болтать всякую чушь, и он сможет поговорить… со мной, - тихо добавила она, поражаясь своей глупости.
– Мама согласилась вас оставить наедине? – спросил отец.
– Да, она разрешила нам пройтись по саду. Вот тогда я и испугалась по-настоящему, - вздохнула Элида. – Всполохи ярости, теперь слились в одно незатухающее пламя, при этом Лоут был любезен и мил. И это несоответствие внешнего спокойствия и бушующего огня было настолько ужасно, что, вернувшись с прогулки я сказала маме, что замуж за него я не выйду…
– Но ты ведь решила отказать Лоуту не только из-за этого? – проницательно заметил Гаррет.