Тихоня

Бэк Дж. Л.

— Тогда мы можем согласиться не соглашаться.

Он ухмыляется.

— Так мне нравится больше. Хочу видеть твои глаза.

Я отстраняюсь и поправляю очки. Ну что за придурок, напомнил об оргазме, который я испытала от его рук. Не хочу, чтобы мне напоминали об этом, даже если я никогда не испытывала ничего подобного. Я никогда раньше не испытывала такого оргазма, не от собственных рук. Теперь, когда могу хорошо видеть, думаю, пора уходить. Я выхожу из спальни в коридор, подхватывая с пола рюкзак, который был приготовлен к выходу.

— Бел? — зовет Дрю из

комнаты.

Неа. Я не собираюсь этого делать. Следующее, о чем я думаю, это как лежу с ним на кровати в своей комнате. Не теряя времени и желая немного позлить его, хватаю пакет, который он оставил на столе, и выбегаю за дверь. Я защелкиваю замок, прежде чем захлопнуть дверь, и мчусь по коридору сломя голову. Пусть покопается в моих вещах. Он ничего не найдет, тем более что там и искать-то нечего. Остается надеяться, что ему станет скучно и он поймет, какую ошибку совершил, решив мучить меня.

К тому времени, как добираюсь до своей машины, я уже запыхалась. Забираюсь внутрь и откидываюсь на сиденье, блокируя двери на всякий случай. Волоски на затылке встают дыбом. Напоминаю себе, что я в безопасности, и осматриваюсь по сторонам. Мистера Психопата нигде не видно.

Слава богу. Вздыхаю и осторожно открываю пакет, который он принес. Могу только догадываться о его содержимом. К сожалению, ничего хорошего в нем нет. Внутри несколько протеиновых батончиков, моя испачканная одежда, обещанный им план "Б" — противозачаточные таблетки, которые он хочет, чтобы я приняла, и листок бумаги. Я могла бы отказаться принимать противозачаточные, но тогда окажусь в гораздо худшем положении. Черт. Обращаю свое внимание на бумажку. Она сложена, поэтому ее невозможно прочесть через пакет. Достаю ее и медленно разворачиваю трясущимися руками. Рот открывается, и я начинаю задыхаться. Это правда? Этого не может быть. Кто-нибудь, ущипните меня, потому что мне кажется, что я сплю.

На этой бумажке напечатан чек на десять тысяч долларов, и выписан он на мое имя.

— Ох, черт.

Глава 11

ДРЮ

Она снова сбежала, как мышь, едва не угодившая в мышеловку. Она гораздо сильнее, чем я ожидал, и вызов, который она бросает, заставляет меня желать ее еще больше. Когда возвращаюсь в Милл после шалостей с Бел, нахожу Ли, свернувшегося калачиком в моей постели, одеяло смято и запуталось вокруг его голых ног.

Глаз дергается от раздражения. Ну что за хрень? Пинаю край кровати и носок моего ботинка оказывается рядом с его причиндалами, и, как умный человек, он отскакивает от края.

— Все эта тема с — я чудак, ждущий друзей в их постели, как жуткий кретин — могла показаться милой в первый раз, но сейчас это просто капец как странно.

Его глаза распахиваются, и в их глубине ярко светится гнев, а затем он превращается в игривого плейбоя, которого показывает всему миру. Я приподнимаю бровь, когда он переворачивается на спину и растягивается по всей длине моей кровати,

как ленивый кот.

Закатив глаза, плюхаюсь в кресло у пустого камина.

— Уверен, что у тебя есть собственная комната, в которой, кстати, есть кровать. Я знаю это. Я ее видел.

Ли что-то мычит и перекатывается на бок, зажимая мое одеяло между бедер. Я задаюсь вопросом, не хочет ли он умереть?

— Чувак, — жалуюсь я. Он делает это только для того, чтобы позлить меня или добиться какой-то реакции. Без зрителей Ли — ничто.

Вместо ответа он прижимается ко мне теснее.

— Как прошел твой вечер? Я видел тебя с той маленькой занудой из библиотеки. Как у нее дела? Стоили ли перемены того? Ведь она не совсем твой типаж и все такое.

Мой взгляд становится холодным, и гнев проступает на лице прежде, чем я успеваю это остановить.

— А какой, собственно, у меня типаж?

— Спокойно, Халк. Я не пытаюсь затеять какую-то хрень. Это просто наблюдение. Мы не часто видим тебя с девушками, но те, с кем мы тебя видели, обычно не выглядят так, будто опаздывают на свидание с учебниками или на встречу математиков.

Сохраняю невозмутимый вид. Я ни с кем не делюсь своим дерьмом, потому что чувства, эмоции и мысли — это те самые боеприпасы, которые могут быть и будут использованы против тебя. Любой человек — твой друг, пока не станет твоим врагом.

— Никого не должно волновать то, чем я занимаюсь, или, более того, в кого я вставляю свой член. Если только ты сам не скачешь на моем члене, то тебе не стоит беспокоиться об этом.

Ли переворачивается на спину и улыбается.

— Если ты предлагаешь, то я более чем согласен. Я бы позволил тебе трахнуть меня.

Ли открыт для всего и вся, и, хотя у меня с этим нет проблем, моим ответом будет "нет". Я тупо смотрю на него. Отсутствие реакции — это тоже реакция, напоминаю я себе.

— Послушай, Дрю, ты мне как брат. Мне просто любопытно. Это не похоже на тебя — ограничивать себя только одной девушкой во время Охоты, и я уверен, что парни были не единственными, кто это заметил. Сегодня вечером у нас в гостях были несколько участников из Блэкторна и Прескотта, и они всегда стараются организовывать свою Охоту по образцу нашей. У них не хватает смелости выложиться по полной, как у нас, но с их стороны очень мило пытаться. Я хочу сказать, что тот факт, что мало кто видел твое лицо прошлой ночью, вызовет вопросы.

Это заявление и предупреждение одновременно. В моих венах бурлит ярость. Я не потерплю, чтобы люди, которыми я командую, допрашивали меня. К черту все это. Я достаточно наслушался этого дерьма от отца. А поскольку моя мать прикована к постели в другом семейном поместье, могу сделать очень многое. Жаль, что она не дает мне больше отпора. Я бы в любой день выслушал ее мягкие упреки по поводу побоев отца. Крепко сжимаю кулаки и стискиваю зубы, челюсть болит от напряжения. Моим первым шагом было бы применить насилие, но это ничего не изменит. В конце концов, все, даже мои друзья, подчиняются моему отцу.