Тихоокеанский шторм
Шрифт:
– Что касается Вашего второго вопроса - тот же 'Фриц' можно сделать с бетонобойной БЧ, или, если у нас решили вопрос с производством специальной взрывчатки для боеприпасов объемного взрыва, сделать его боеприпасом объемного взрыва - для взлома сильно укрепленной обороны это еще лучше.
– А Вы говорите, Михаил Петрович, что это Вам не по силам - мягко укорил меня Кузнецов - сами видите, Вы сделали вполне приличный первоначальный набросок сил и средств, необходимых для этих операций.
– Кстати, Николай Герасимович, я тут подумал - может быть, имеет смысл заказать нашим инженерам проектирование управляемых по проводам бомб ФАБ-500, ФАБ-1000 и ФАБ-2000?
– спросил
– Наверняка ведь нам придется договариваться и с Новиковым, и с Головановым - возможно, проще это будет сделать в том случае, когда мы сможем предложить им что-то полезное и для фронтовой, и для дальней авиации.
Кузнецов внимательно посмотрел на меня и медленно кивнул.
– Простите, Михаил Петрович, а как Вы вообще видите этот комплекс операций, разумеется, в первом приближении?
– Северные Курилы надо будет брать группировкой, базирующейся на Петропавловск-Камчатский - задумчиво ответил я - десант в Корсаков я пока не знаю, откуда лучше будет высаживать; дальше надо будет действовать по американской методике 'шаг за шагом', продвигаясь на юг по цепочке Курил, высаживаясь на один курильский остров за другим, отстоящий друг от друга на 100-150 миль, и быстро строя там аэродромы, чтобы десантное соединение и эскадра прикрытия все время находились под 'зонтиком' базовой авиации, раз у нас пока нет авианосного соединения.
– После захвата северных островов и южного Сахалина, и, сосредоточения там нашей группировки можно будет и начинать штурм Южных Курил, и готовить десант на Хоккайдо.
– Очень хорошая идея - подбодрил меня Кузнецов - конечно, прорабатывать ее надо будет по окончании войны в Европе, когда прояснится вопрос с трофеями, но вариант рабочий, Михаил Петрович, не сомневайтесь.
– У меня к Вам остался один вопрос, Михаил Петрович - Вы беретесь?
– Да - ответил я, глядя в глаза Николаю Герасимовичу.
Кузнецов резко встал, подошел к книжному шкафу, достал с полки бутылку коньяка, две рюмки и плитку шоколада, поставил все это на стол, точными движениями разлил коньяк по рюмкам, разломал шоколад - и произнес тост: 'За Флот!'
– За Флот - повторил я, чокаясь с создателем советского флота, скрепляя тем самым вступление в его команду - команду, членом которой я был с того момента - и на всю оставшуюся жизнь.
Сталин - размышления о прошлом, настоящем и будущем.
Ближняя дача, через неделю после разговора Кузнецова с Лазаревым.
Сталин закончил прослушивать запись беседы Кузнецова с Лазаревым - и, удовлетворенно улыбнувшись, подумал, как же эффективно можно манипулировать людьми, если есть соответствующий навык.
Собственно, он, давая Кузнецову это поручение, неявно подвел его к мысли взять Лазарева в свою команду - этим выстрелом он разом убивал нескольких зайцев: во-первых, Лазарев обеспечивался работой, соответствующей его настоящим талантам, во-вторых, аккуратно ослаблялся Берия, за годы войны набравший действительно колоссальную власть - Император не питал иллюзий по поводу своего ближайшего сподвижника, прекрасно понимая, что летом 1953 года военные просто опередили Лаврентия; в-третьих, Лазарев на посту первого заместителя Кузнецова куда больше устраивал и армейцев, и Берию, нежели любая другая кандидатура, по одной простой причине - да, он был патриотом флота, но, в отличие от многих других, он был готов учитывать интересы и сухопутчиков, и чекистов, так что с ним вполне реально было найти разумный компромисс; в-четвертых, самого Сталина Лазарев устраивал в очень большой степени - и в силу его профессионализма, и благодаря его несклонности лезть в политику, и благодаря его несомненному стремлению договариваться, а не писать доносы.
Сталину очень понравилась идея Лазарева создать ударное авианосно-линейное соединение под прикрытием замысла Исландской операции. Конечно, это была наивная, легко просчитываемая хитрость - но прав был и Кузнецов, часть армейской элиты могла поддержать этот замысел, если подать этот замысел в доработанном виде, а не в том, очень 'сыром', который предложил Лазарев.
Император понимал, что одно дело продавливать солидарное неприятие этому плану всей армейской элиты, и, совсем другое, если план Лазарева поддержат, пусть и с некоторыми оговорками, Василевский, Рокоссовский и Малиновский, займут нейтральную позицию Говоров и Толбухин, с оговорками выступит против Конев, и, резко против Жуков; в этой ситуации, ситуации раскола военной элиты, негромко сказанные слова 'Есть мнение, товарищи, что план товарища Лазарева следует принять за основу' будут не давлением главы государства на армейцев, а просто принятием им одной из сторон конфликта, с совершенно иным восприятием данного действия. Заодно можно будет начать изоляцию Жукова - уж очень товарищ любит быть самым главным.
Судостроителей тоже можно будет поставить на место, не восстанавливая их ни против себя, ни против Кузнецова с Лазаревым - кое-какие мысли на этот счет у Сталина уже появились.
Прошедшие год с небольшим Император вкалывал, как проклятый, поначалу пытаясь понять, что же после его смерти пошло не так, почему дело всей его жизни рухнуло - даже не потерпело поражение, а именно рухнуло, преданное большинством элиты при равнодушии или одобрении народа.
Возможностей для этого было достаточно - многие члены экипажа 'Воронежа' искренне пытались понять, почему рухнул СССР, собирая в Интернете разнообразные статьи, как публицистические, так и аналитические, экономические обзоры, имелись даже некоторые университетские учебники и серьезная статистика.
Постепенно стало ясно, что все не так просто - дело далеко не исчерпывается предательством и равнодушием, все намного сложнее и хуже.
Летом 1943 года Сталин был вынужден признать, что правило марксизма 'Господствующий класс всегда выращивает своего могильщика' следует толковать куда шире, чем это принято в советской практике; во всяком случае, были основания считать, что фундамент будущего краха СССР заложил Иосиф Виссарионович Джугашвили, известный также под псевдонимами Коба и Иванов, Салин и Сталин, отчего ему было особенно горько, подобно тому, как семена гибели некогда могущественной Испанской Империи посеяли ее создатели, Фердинанд и Изабелла.
Была, конечно, и существенная разница между королевской парой Испании и ним - у него изначально не было альтернативы, кроме гибели СССР, строительству предельно милитаризированной, очень жестко централизованной и идеологизированной Империи - тогда же, когда в начале 50-х появилась возможность для постепенной трансформации СССР в мировую торговую империю, со своей зоной свободной торговли и превращением советского рубля, напрямую обеспеченного золотом, в одну из мировых резервных валют, он просто не успел; тогда как испанская королевская чета, помешанная на католицизме, в принципе отвергала вариант строительства мировой торговой империи, последовательно и беспощадно строя мировую католическую империю - и их потомки продолжали методично идти этим путем, погубившим испанскую Империю, над которой некогда никогда не заходило солнце.