Тихой Ночью, или Добро Пожаловать
Шрифт:
Нас ждет последняя дверь на сегодня. За мной, пожалуйста. Не правда ли, эта дверь напоминает нам феникса, который сгорает в конце, но непременно возрождается. Его сияние ослепляет взор, поспешим же войти!
Мы снова на восьмом этаже. Не удивляйся, что все последние пути приводят нас сюда. Как-никак, а целых десять лет жизни Яны прошли именно здесь. Мы постоим на пороге: мне не хочется разуваться, а тем более погружаться в гущу событий. Здесь слишком много народу и слишком мало смысла.
В разные времена и в разных местах люди, имеющие определенный уровень осознания, придут к одному и тому же. Вот и эти люди встретились, конечно же, не просто так. Давай отключим внешний звук: мне непривычна музыка, что оглушает эти стены. К тому же разговоры присутствующих не несут никакой важной информации и страшно жужжат. Ах, у меня начинает болеть голова! Скорее нажмите стоп!.. Так-то лучше.
Эта толпа состоит из людей разных возрастов, они сошлись здесь из разных уголков города, каждый за плечами имеет свою историю, отличную от другой. Но одно их объединяет: сознание. Каждый свободен в своем выборе, но они его не сделали. И если причина, по которой они здесь, ясна, то не сразу можно догадаться, что же здесь делает Яна.
Оставим на паузе – это в нашей власти – и пройдем в комнату. Когда люди заполняют эту маленькую квартиру, Яну всегда можно найти в углу дивана. Порой она злится, достигая высшей точки этой ужасной эмоции, при которой чувство начинает причинять физическую боль. Иногда от безысходности она кричит. В другой день, не имея сил выносить это, она просто плачет. А иногда молчит, чувствуя пустоту, зияющую внутри. Вы, возможно, спросите: а что в этом такого трагичного? Но, чтобы понять, вам нужно быть ребенком, оказавшимся здесь одному, понимающим, что помощи ждать неоткуда, и осознающим собственное бессилие, наблюдающим ужасы наяву, чувствующим пренебрежение со стороны тех, в кого верил. Да, Яна и сама знала, что могла рассказать обо всем родителю, но сестра горячо просила о молчании. А Яна, глупышка Яна, что по-прежнему считала ее единственным другом, смиренно выполняла просьбу. В свою очередь, она каждый раз просила сестру не приводить никого в их хрупкий дом, но оставалась незамеченной и неуслышанной.
Если бы Яна имела такое место, в котором во время бури смогла бы укрыться – это было бы счастье, даже если бы это убежище было размером с коробку, но его попросту не существовало. Вот и все дела. На года три это место станет пристанищем для этих и еще множества чуждых для Яны людей. За все это время она так и не поймет их, но увидит их глупость, потерянность и несостоятельность. И навсегда в будущем звон стекла бутылок, рюмок, бокалов будет звучать для нее как звук слабости и низости, а тосты – гимном недалеких людей.
В то время восприятие окружающего мира снова сделало сдвиг в сторону от картины мира большинства в ее окружении. Это привело к тому, что она перестала понимать, кто она такая, куда ей двигаться, где ее место в мире. Яна ухватилась за последнюю надежду, которую видела на тот момент. Единственным спасением для нее оказался собственный внутренний мир. Туда никто не может вторгнуться, его никто не может испортить, засорить или разрушить. И Яна с головой уходила в дебри собственной души, напрочь игнорируя реальный мир. Девочка увлеклась познанием себя.
Позже многие будут указывать в ее сторону пальцем и приговаривать: «Не от мира сего». Реальность будет продолжать изредка ранить своею жестокостью, но это лишь придавало больше энтузиазма путешественнику по дальним закоулкам сердца. Яна уже не хотела налаживать контакты с людьми и искать свое место в социуме. Теперь уже юная девушка, она предпочитала оставаться сторонним наблюдателем, а не членом общества.
Под конец обучения в школе Яна почти забросила учебу на дальнюю полку, где та и покрывалась толстым слоем пыли. Она не появлялась в школе месяцами, считая это совершенно приемлемым. По неизвестной никому причине администрация не создавала для нее дополнительных проблем, закрыв глаза на посещение. К тому же Яне открылся дополнительный источник одухотворения – книги, ларец с золотом. Она отдавалась им сполна с утра и до позднего вечера.
Для пятнадцатилетней Яны было не так много мест, куда бы она желала сходить развлечься. Потому она постепенно становилась частью квартиры. Только изредка девушка выбиралась на улицу, чтобы прогуляться по своим любимым местам и поговорить с теми, кто всегда ее понимал. Внешний мир ее терпел крах, а внутренний, напротив, благоухал и светился жизненной энергией. Но, как обычно это бывает, в чувства ее привело из ряда вон выходящее событие. Ее снова посетила давняя знакомая.
В то время Яна уже окончила школу. Звонок с сообщением о случившемся поступил ей в середине дня. Молча выслушав сообщение, она, с ощущением нереальности происходящего, направилась к остановке и села на первый прибывший автобус. Наконец оказавшись наедине с пейзажем за окном, Яна безмолвно заплакала – это был сильнейший удар. На тот момент спутником в ее жизни был разве что ветер, и ему пришлось самому заботливо утереть слезы с ее щек. Прибыв на место, от внешней печали не осталось и следа. Теперь Яна стала сильной, в ней уже почти не угадывалась хрупкая девочка, не знающая, что делать и как поступать. Пройдя путь до той точки, она приобрела твердость и храбрость. Этим качествам осталось только укорениться, но это потом, а пока что время захватили хлопоты и, как бы это ни было прискорбно, самобичевание.
Медики сообщили, что ее бабушка пролежала в доме как минимум три дня. Потому когда гроб опускали в свежевырытую могилу, Яна не могла узнать столь привычное для нее лицо. Если бы не по-родному знакомые руки, она бы твердо стояла на своем: это не тот человек.
Поистине долгими ночами ее навещали тяжелые сны. Как всегда, они говорили с ней, но Яна все равно не могла себя простить. Она корила себя за совершенные ошибки, ведь она так часто не реагировала на звонки с просьбами приехать погостить или просто помочь с чем-то. Она ненавидела себя и не искала себе прощения. Ясно понимая, что причиной упущения было острое нежелание покидать свою зону комфорта, возможно неосознанное, но избегание реальности, нежелание замечать существующие проблемы, которые возникали как побочный эффект от ее самоизоляции. Именно тогда она оглянулась вокруг и узрела свое бедственное положение. Во внешнем мире она вела скудную жизнь. Тогда она поняла: несмотря ни на что, баланс необходим во всем. Но когда Яна захотела хоть немного наладить свою жизнь, то поняла, сколь трудно бороться с самим собой. Со всеми своими привычками, убеждениями и страхами.
Теперь пришло время вернуться туда, откуда мы с тобой начали. Как и все пути назад, этот путь короче. Знаешь ли ты почему так? Надо бы подумать об этом на досуге. А пока обратим наш взор на Яну, как говорится, в настоящем моменте. Сейчас, видя ее здесь перед большим окном, не сводящую взора с куполов, и всматриваясь в ее спокойный и глубокий взгляд, невольно задаешься вопросом: а что же произошло в промежутке между семнадцатилетием и двадцатилетием? На самом деле это время пронеслось стремительно в ее глазах, да и произошло там не столь много значимых событий. Конечно, все, что мы с тобой видели, – это лишь малая капля в огромном океане, действительно крохотная. А вышеупомянутый отрезок очень отличается своей тишиной.
Для ясности картины стоило бы упомянуть, что по прошествии года после смерти бабушки дом перешел по наследству к сестрам. После того, как в нем скрыли зеркала, в которые, по убеждениям, она не могла смотреться, и очистили дом от ненужного хлама, Яна начала подумывать о том, что вот он, ее шанс. Думы привели к действию – она собрала свои вещи и перебралась в старый-новый дом, полная надежды изменить себя и начать новую жизнь.
Тем более в городе ее теперь ничто не держало.
В этом старинном доме не было ни компьютера, ни телевизора, ни даже простого радио. Яна, привыкшая к вечному шуму, столкнулась с неожиданной тишиной. И, сказать по правде, она пугала ее в первое время. Потому были призваны на помощь два до ужаса шумных щенка. У малышей с глазами-бусинами не было крыши над головой, а у Яны – компании для коротания вечеров. Со временем они стали настоящими друзьями. И Яна начала дорожить ими, как голодный дорожит куском хлеба.