ТИК
Шрифт:
— На Никитском, что ли, бульваре. Меня туда Маринка повела — и вдруг бах: Андрюха. С девицей своей новой.
— И чего Андрюха? Где он сейчас?
— Да в страховой какой-то компании… По-моему, страховой…
— А кем?
— Ну, юристом.
— А, да, он же юрист. Как башляют?
— Ну, мы об этом не говорили, но я думаю, нормально башляют… Иначе хрен бы Андрюха там работал!
— С девицей он был, говоришь? Че за девица?
— О, девица та еще. Некая Ксюха. Страшна как моя жизнь, но понты, понты! Настоящие такие московские. Хотя сама несколько лет как из Питера.
— Ну как водится…
— Коллега, блин. Кинокритик. Но это якобы по большей части уже в прошлом, это для нее так, «забавы молодости» — с таким, знаешь, пренебрежительным видом… Сейчас она сценарии сериалов пишет. «Мера пресечения», «Хранитель», чего-то еще…
— «Хранителя» я как-то смотрел серии полторы. Бредятина полная.
— Да ну, сериалы, е-мое… Это ж вообще плейстоцен.
— Ну а что, вариться в этом — круто считается?
— Это смотря как ты котируешься. Если с улицы пришел — много, понятно, не заплатят. Но если у тебя есть имя, если тебя подписывают на статусные проекты, куда баксы лимонами вбухивают… Сейчас же все главные каналы пупок надрывают, чтоб по сериальным понтам конкурентов обставить. Извини меня, если только за право экранизации авторам раскрученных бестселлеров платят по полста штук! Не рублей, сам понимаешь…
— Стой. Ксения? Не Назарова случаем?
— А хрен ее знает. По-моему, она фамилии вообще не называла.
— Вот прикол, если это она… С Силецким, значит…
— Такая довольно страшноватая. Ну, не то чтоб совсем, но ничего особенного. Волосы такие русые, вот до сих примерно…
— Так это, наверное, она.
— А кто такая?
— Она? Это же бывшая Гордина баба.
— Погоди…
— А, да, ты же не знаешь Гордина… Еще один коллега твой, кинокритик. Довольно, по-моему, известный. Бывший, правда, тоже.
— Игорь, что ли, Гордин?
— Ну.
— Тот, что ли, который в «Итоги» когда-то писал? В старые еще, пархоменковские?
— Ну, это я точно не знаю. Знаю, что он в продюсеры пару лег назад подался. Это же сейчас так модно, ты че — кино продюсировать! А Гордин — он вообще знаменитость. Дикий эрудит, про кино знает вообще всё, со всей кинотусовкой знаком.
— Ну, я слышал про него…
— …На какой-то фестиваль наш его звали фильмы отбирать в конкурс. Причем молодой, тридцать с небольшим. Сценарист, опять-таки, продвинутый…
— «Болевой порог»? Там же его, по-моему, сценарий?..
— Да, кажется. Между прочим, с ним — с Гординым, я имею в виду, — какая-то странная история случилась, я слышал. Недавно совсем. Якобы он вдруг пропал неожиданно. Чуть ли не на бабло немереное влетел и свалил куда-то. Эта Ксения, конечно, о нем не обмолвилась?
— Нет…
Чтоб не идти далеко от своей редакции в Потаповском, Денис забил рыжему Вадьке стрелу на «Чистых прудах». Издали он видел, как топчущийся на ступеньках станционного вестибюля рыжий недоуменно оглядывает окрестные киоски, словно не очень понимая, куда попал. Сколько Денис его знал, Вадька всегда имел вид расслабленно-хипповатый — при том что был крайне квалифицированным компьютерщиком и на должности сисадмина в крутой фирме зарабатывал минимум вдвое больше самого Дениса.
Они прошлись по бульвару — сонно-сказочному, неожиданно безлюдному, с неподвижными заснеженными деревьями, — наугад свернули налево и обнаружили там этот паб со странным названием «Влюбленный кружник» и одноименным собственного, кажется, производства пивом.
— …Мишка Ройтман, мы в школе с ним учились, — начал, прихлебывая, рыжий. — Он еще последний класс не закончил, как в Америку уехал — вместе с родителями. Ну, натурализовался там, образование получил, работа нормальная — в страховой конторе крупной работает… Ну так вот, его, как бывшего русского, так сказать, российского, и запрягли заниматься делом другого свеженатурализованного в Америке нашего. Че, блин, хорошее пиво…
— Ну…
— Так вот, история такая. Получает в Америке вид на жительство один московский бизнесмен. Страхует свою жизнь — как раз вот в Мишкиной конторе — на два, если не ошибаюсь, лимона баксов. В течение года выплачивает положенный взнос — десять, что-то, тысяч. А еще через полгода в Штаты прилетает его жена. То есть уже типа вдова. Мол, муж погиб в России, в Москве. Они туда приехали к родным, и он напился, а зима на дворе, то есть еще осень, наверное, была, но все равно холодно, — в общем, замерз насмерть. Змэрз, Маугли… И, значит, показывает им свидетельство о смерти. Платите, ребята, положенные лимоны…
— Понимаю, — кивнул Денис.
— Ну, сам знаешь, наверное: такие бабки они без проверки все равно не платят. В общем, послали сюда Мишку. Он прилетел и вот чего выяснил. Действительно, тогда-то и туда-то, в такую-то больницу привезли с улицы труп без документов. Причина смерти — переохлаждение. Известное дело. По семь-восемь, говорят, неопознанных жмуриков в день у нас в городе подбирают. Ну, на покойника, как это делается, составили какую-то там карту…
— Опознавательная карта на неопознанный труп…
— Ну, ты в курсе: где три фотки, отпечатки, рост… в смысле — длина, примерный возраст, особые приметы… Так жена застрахованного, обратившаяся в ментовку с заявлением о пропаже мужа, его и опознала. Ей выдали тело, она его тут же кремировала. Так вот прикол: среди особых примет покойника было несколько наколок, причем явно зоновских. А в описании зубного аппарата значилось отсутствие половины зубов. Хотя на зоне застрахованный никогда не сидел, и уж если забашлял за страховку десять косых, то на стоматолога у него явно тоже нашлось бы. Мишка смотрит фотографию, сделанную в морге — пропитая абсолютно харя, ну бомж бомжом. Требует у «вдовы» фотку мужа для сличения…
— А она говорит, что у нее нет ни одной фотографии… — хмыкнул Денис.
— Точно! Они типа как раз перед тем, как он нажрался, страшно поссорились и она в истерике все его фотки уничтожила. Ну, чего делать? Мишка выяснил, что паспорт этот хренов бизнесмен получал в свое время где-то в полной жопе, в Кемеровской области. Соответственно, там должен быть его снимок. Вот, полетел сейчас туда…
— Знаю я такие истории, — сказал Денис. — Несколько лет назад еще слышал. Очень похоже все было, и фотки пропали — но там еще умнее действовал родственник, тоже, кажется, жена. Она предъявила отпечатки пальцев. Покойников же неизвестных обязаны дактилоскопировать… А она приносит «пальчики» из отделения милиции, где застраховавшийся оформлял временную регистрацию — когда они приехали в Россию…