Тикуа-Хша
Шрифт:
Дождь поливает ее косыми струями, и волосы облепили длинную шею. Что-то в ее позе... угрожающее и одновременно трагическое.
Федор шагнул на порог.
Бездонный зрачок дула мгновенно повернулся ему в лицо. Пистолет, черт!
– Алекс...
– он поперхнулся, - ...андра, ты чего?
– Стой, где стоишь, - сказала она безо всякого выражения.
– Она здесь.
Федор закаменел, ничего не понимая. Александра будто ждала чьего-то появления, каждая мышца, обтянутая виртуал-комбинезоном,
Он громко, со всхлипом вздохнул. Дождь бросил пригоршню брызг в лицо, а он все смотрел и не мог оторвать взгляд от жуткой пестрой кучи на красной земле. Одна деталь казалась особенно странной - белый, точно сахарный выступ в глинисто-багровом комке. Когда он понял, что это кость, его едва не вывернуло.
– Женька?
– прохрипел он враз севшим горлом.
Лицо женщины на мгновение исказила гримаса невыносимой боли.
– Женька, - пробормотал он, не в силах поверить.
– Женька...
– Это Хша...
– уронила она в дождь.
– Что?
– Хша здесь.
Он невольно дернулся, бросил взгляд на гараж.
– Глупости...
– Убью ее.
– Ты чего!
– заорал он, не помня себя.
– Она девчонка совсем!
Александра перевела безумный взгляд с него на гараж и мгновенное понимание исказило ее лицо.
– Это ты, - она задыхалась, пистолет плясал в руке.
– Ты выпустил Хша!
– Психованная, она же этот... миф!
– Миф?
– Александра истерично расхохоталась, - Миф? Она убила пятерых!
– Да нет же, я запер ее. Она бы не вышла!
Женщина продолжала смеяться.
Господи, мелькнуло в голове, она же совершенно сумасшедшая. Она... но этого же не может быть! Не может.
– Ну смотри же сама...
– Стой!
Смех прекратился, как отрезанный. Федора облило холодом, какую-то секунду казалось, она повернется и выстрелит в него.
Дверь гаража распахнулась.
Александра выстрелила. Еще и еще.
Тишина.
Стремительная тень промелькнула так быстро, что ни один из них не успел даже дернуться. Качнулись листья за границей мимикр-поля.
Александра медленно повела головой, хищно раздула ноздри.
И метнулась к модулю.
Она отшвырнула его, как котенка - Федор врезался плечом в острый угол и на миг ослеп от боли. Женщина привалилась к стене, сползла вниз, дыхание вырывалось из ее груди с хрипом, в глазах плескалось безумие.
– Придет...
– просипела она.
– Придет сюда...
Он ничего уже не понимал. Кто вырвался из гаража: Кела? дикое животное? механизм? Кела - дух мщения, с дикой яростью убивающий каждого, кто попадется на пути? Бред, бред!
А запирал ли он ее? Точно запирал? В гараже инструменты, какой-нибудь железной трубкой запросто можно размолотить череп. В конце
Стройная тень на миг заслонила солнце.
– Войди!
– звучно и властно приказала Александра.
И она вошла.
Хрупкая обнаженная фигурка, безмятежно спокойное лицо, огромные непроницаемые глаза.
Кела... Кела!
Он шагнул было к ней, растерянная улыбка растянула губы.
– Стоять!
Александра держала их на мушке: ствол метался туда-сюда. Глаза невольно следили за черным отверстием дула.
– В каюту.
– Александра...
– Быстро.
Ее тихий шипящий голос пугал его сильнее, чем крик. Федор попятился, толкнул спиной дверь. Последним, что он услышал, был истеричный шепот Александры:
– Иди сюда. Иди... Хша.
Кела улыбнулась - на мгновение показались острые и будто окровавленные зубы.
Он бросился в каюту и захлопнул дверь.
***
Сколько он уже сидит здесь? Нет сил повернуть голову и посмотреть на часы. Глаза сверлят одну-единственную клепку в полу, он уже изучил каждую точечку ржавчины на ее поверхности.
И кажется, что можно просидеть здесь еще два года до конца контракта.
Лишь бы не видеть, что там, за дверью...
Недавно там были звуки - грохот, сухие щелчки выстрелов, нечеловеческий вой. Сейчас все тихо, и эта тишина неизмеримо страшнее.
Кто из них?
Он сам не знал, кого испугался бы больше...
Быстрые легкие шаги. Ручка поехала вниз. Забыл запереть дверь... Страха нет, он просто умрет сейчас...
Вот она отворяется... отворяется... так хочется, чтобы все оказалось сном, просто дурацким кошмаром, а сейчас придет Женька и будет длинно, непонятно, взахлеб рассказывать про магнитные свойства почвы...
Он поднял невыносимо тяжелый взгляд. И уставился в каменное лицо Александры.
По ее щекам текли слезы и капали на окровавленный воротник, но лицо оставалось неподвижным, и это пугало больше, чем любой гнев, любая злость. Это было невыносимо.
– Какая же ты сволочь, - внятно произнесла она.
И подняла пистолет.
Сердце забыло, как биться.
Губы женщины задрожали, она выронила оружие и разрыдалась. Сползла на пол, скорчилась от невозможной боли; судорожно кривилось не привыкшее к эмоциям лицо, ногти впивались в щеки, сквозь сдавленные рыдания слышалось беспомощное:
– Сволочь... сволочь...
Федор осторожно обошел ее, шагнул наружу.
Кела лежала на модельной площадке, неестественно вытянувшись, запрокинув юное красивое лицо. Огромные глаза остановились, погасли и казались лужицами темной воды. Она была прекрасна.