Тикуа-Хша
Шрифт:
Девушка подняла голову: глаза ее загорелись непокорством и гневом; она что-то сказала, и Федор впервые пожалел, что весь звук идет в маску Александре. Титу не ответила. Тогда прелестная вдова оттолкнула старуху плечом, вскочила и, зайцем отпрыгнув в сторону, резво побежала в заросли.
Все произошло так внезапно, что туземцы на мгновение замешкались. Руки девушки были спутаны, но ноги свободны, и бежала она стремительно и грациозно, едва касаясь ногами ржавой травы; вздрагивали в такт круглые груди.
– Ох, и нифига себе, - восхитился Женя, оторвавшись от своих расчетов.
Двое туземцев настигли беглянку так легко, словно она не бежала, а стояла на месте. Мигом сшибли на землю, один придавил коленом поясницу. Девушка бестолково барахталась, пачкая кожу красной глиной, мужчины невозмутимо ждали. Все трое были обнажены, и это придавало сцене оттенок нереальности, словно в эротической игре.
Женька шумно вздохнул.
– Они ее убьют!
– обвиняюще вскрикнул Федор.
– Тикуа-Хша умерщвляется, чтобы дух разрушения не обрел свободу, - назидательно подтвердила Александра.
– Впрочем, все достаточно гуманно. Предыдущей вдове дали быстродействующий яд перед тем, как вскрыть грудную клетку.
Федора передернуло.
Бесстрастным лекторским тоном Александра продолжала:
– Туа - крайне миролюбивое племя, но ритуал, связанный с Тикуа-Хша совершенно не похож на все остальные. Брачный ритуал, выбор вождя, даже обряд плодородия - никаких поединков, никакого кровопролития, все очень иносказательно: танцы, пение, рисунки... Может быть, этот обычай унаследован от более кровожадных предков? Или... впору предположить, что он связан с реальными событиями, какой-нибудь маньячкой по имени Хша, - она усмехнулась, и Федору почудился оттенок нервозности в этом смешке.
Жертве на экране уже связали ноги. Один из мужчин перекинул ее через плечо и процессия двинулась сквозь заросли.
– Между прочим, брак между вождем и его женой заключается очень интересно: воплощения Хакуа и Тикуа-Хша целую ночь сидят напротив и смотрят друг другу в глаза. Предварительно, их накачивают наркотиком, считается, что так дух Тикуа-Хша входит в женщину, а вождь укрощает его.
Глаз показал лицо Тикуа-Хша крупным планом: в темных глазах девушки застыла мука. Федор отвернулся и быстро вышел.
***
Федор стащил мимикр-комбинезон и бросил в сушилку.
– Что у нас с глазами?
– осведомилась Александра.
– Система с утра сбойнула, - пояснил он.
– Я отключил и запустил заново.
– Три часа съемок пропали.
Он хмыкнул, подумаешь, мол.
На экране виднелась площадка у входа в погребальную пещеру. Несколько туземцев, сидя на корточках, неподвижно смотрело в темноту. Из расселины вырывались клубы черного дыма, рассеиваясь под дождем.
Повинуясь командам Александры, камера метнулась вбок, облетела площадку по кругу, поднялась повыше и зависла над скалой.
– Что-то не так?
– поинтересовался Федор.
– Нет титу.
– Может, в хижине у себя? Или ушла куда-нибудь...
Александра мимолетно глянула на него.
– Титу не могла уйти, пока не закончен обряд сожжения. Она должна проводить дух Хакуа и отогнать Хша.
Федор пожал плечами и пошел на камбуз.
– Ничего не понимаю, - донесся голос Александры. Федор выглянул с тарелкой в руках.
Туземцы сбились в толпу посреди площадки. Дым тянулся из пещеры тонкой струйкой и прибивался к земле; кто-то застыл возле входа и камера показывала бледное лицо, искаженное страхом. Очень сильным страхом.
– Они говорят, Хша ушла, - бесстрастно перевела Александра.
Женька с Федором переглянулись.
– Труп?
Глаз влетел в пещеру, поболтался над полом. Чад от помоста с телом затянул помещение мутной пеленой, сквозь которую едва виднелись головешки.
– Крови нет... Ее не убили.
Александра содрала маску и потерла скулы, на которых отпечатались красные пятна.
– Ее не убили, - повторила Александра.
– И это очень плохо.
***
Он не стал зажигать свет. В полутьме гаража неясными силуэтами вырисовывались вездеходы, тускло поблескивали металлические стеллажи. Мелкие роботы походили на механических пауков из старых три-ди.
Федор осторожно шагнул внутрь. Позвал:
– Тикуа... Эй, как тебя...
Она появилась из темноты так внезапно, что он отпрянул. Огромные черные глаза настороженно уставились ему в лицо, жесткие волосы обрамляли лицо языками пламени.
– Тише, тише...
– забормотал он примиряюще.
– Спокойно... вот так.
Она отступила назад, прижалась лопатками к холодному борту вездехода. Похоже, незнакомые махины совсем не пугали ее, хотя Федор все равно испытал легкий укол совести за то, что оставил ее здесь на несколько часов в темноте и одиночестве.
Он робко протянул ей контейнер с овощным рагу.
– Еда... Ешь.
Она хищно повела тонкими ноздрями, подняла, как ему показалось, вопросительный взгляд.
– Еда. Ам-ам.
Девушка взяла контейнер, подцепила капустный лист и тут же бросила - рагу было горячим. Федор виновато пожал плечами. Тикуа-Хша повторила движение и отправила очередной кусок в рот.
Он наблюдал, как она ест, и довольно улыбался. Когда контейнер опустел, девушка быстро облизала пальцы и снова застыла неподвижно, уставившись на спасителя.
– Как тебя зовут?
– глупо спросил Федор.
– Имя? Тикуа?