Тикуа-Хша
Шрифт:
Подошла Александра, все еще всхлипывая, стискивая пальцы в бесполезной попытке унять нервную дрожь. Федор покосился через плечо.
– Я не убивала ее, - словно защищаясь, сказала она.
– Я готова
Александра обхватила руками плечи, словно вдруг замерзла.
– Она вдруг остановилась и все. Как будто завод кончился...
Федор присел, осторожно прикоснулся к руке Келы. Кожа была холодной и гладкой, как у восковой куклы.
"Как будто завод кончился". Что-то напомнили эти слова, что-то, связанное с камерами.
– Включи глаза, - попросил он.
Экран дрогнул и зафиксировал площадку с круглой серой колонной.
– Нет, пещеру покажи, большую.
Молодой абориген стоял один под струями дождя. На лице его лежала печать силы и уверенности. Словно полновластный хозяин, обозревал он свои новые владения.
– Вождь?
– недоуменно произнесла Александра.
– Новый вождь? Но почему...
И резко обернулась туда, где лежало злосчастное воплощение Хша.
Федор растянул губы в подобии улыбки и почувствовал, как задергалась в нервном тике щека.
– Ты же сама говорила: когда появляется новый вождь, семьи меняются. Все меняется, старые духи умирают или возвращаются к себе - в тучи, пещеры, в тартарары, ты поняла? Вождь пришел, и эта фурия, Хша, ушла.
– Ушла, - эхом повторила она. Тело на модельной площадке казалось вылепленным из красноватой глины.
Вождь спустился в селение. Пожилая женщина с большим крючковатым носом поднесла ему глиняную чашу с каким-то напитком. Кривоногий карапуз самозабвенно бултыхался в луже.
– Вот и все...
Они невольно глянули в угол, где на экране женькиного компа все крутилась немыслимая оранжевая поверхность.
– Надо будет похоронить Евгения, - буднично произнесла Александра. Федор обернулся: она была бледна, но спокойна. Черная прядь обыденно падала на высокий гладкий лоб.
– Ты его любила?
– он сам почувствовал, как наивно прозвучал вопрос.
– Что ты понимаешь, дурак!
– устало бросила она.
– Что ты вообще понимаешь...