Шрифт:
Зов как всегда пришёл в самый тёмный ночной час. Хотя Ыктыру полагалось в это время спать, забыв копыта под подушкой, он поднялся и живо принялся одеваться. В первую очередь — рога и разлапистые копытца, которыми можно ступать совершенно бесшумно. Затем, летнюю шкурку с большим горбом. Вообще у Ыктыра горба нет, а накинешь шкуру — горб получается загляденье. Накладные зубы, что называются винирами и когти, которые так и называются когтями. Кусаться винирами не стоит, враз вылетят, а когти в драку годятся. Одно слово — красавец, а вовсе не тот чертёнок, что только что спал
Одевшись, протиснулся в прокол, возникший, когда раздался зов, и очутился в иномире, откуда его позвали. Как и дома здесь была ночь, но не предутренние часы, а время самое что ни на есть полуночное. В такую пору всем положено спать, но Варья, разумеется, не спала. Она сидела на кровати, подоткнув под спину подушку, и ждала, когда явится Ыктыр.
— Ну, наконец, а то я заждалась. К лягушатам поедем?
— Запросто. Но сначала расскажи, как ты научилась меня вызывать?
— Меня бабушка научила. То есть, она мамина прабабушка, а для меня — просто бабушка, а то в этих «пра» — язык сломаешь. Так она сказку рассказывала про жадного мальчика, который чёрта вызвал и потребовал от него гору золота, а чёрт отвёз его к Златовару, который из коровьих лепёшек золото варит в большом котле.
— И что?
— Златовар схватил жадину и стал кормить его из котла недоваренным золотом. Кормил, пока мальчишка не лопнул и не осталась от него куча недоваренных какашек. Вот и вся сказка.
— Ну, не совсем сказка. Это очень похоже на правду.
— А я слушала и заклинание запомнила. Только мне золота не надо, а нужно путешествие в чудесный край.
— Тогда, поехали!
Варья мигом забралась Ыктыру на спину, ухватилась за рога. Сидеть на горбу было очень удобно.
— Какая у тебя шёрстка мяконькая!
— Осторожнее! Шёрстка мяконькая, а наколешься на коготь или рога, они, знаешь, какие острые?
— Ничего, я крепко держусь.
Только что они были в детской, а теперь перед ними разливалось озерцо или глубокая болотина, где на каждом листе кувшинки сидели изумрудные лягушата. Хрустальная мелодия разносилась вокруг.
— Вот они мои деточки! — закричала Варьяша.
Ыктыр прошлёпал по плавающим листьям. Лягушата брызнули в разные стороны. Перезвон колокольчиков смолк. Ыктыр выбрался на берег и встряхнулся. Варья полетела в траву.
— А говорила, крепко держишься…
— Я не упала, а просто приехала. Давай лягушечек наловим и отвезём домой. Представляешь, родители проснутся, а у меня полная спальня лягушат!
— Представляю, Они мигом из монастыря экзорцистов вызовут, те всех лягушат сметут и сожгут в камине. И смотри, как бы и тебя не спалили с ними заодно.
— Ну ты какой…
— Это не я какой, а они. Монастырские ещё ничего, она сначала разбираться будут, а недавно приехал столичный проповедник, так он сущий зверь. Он с монастырскими враждует и теперь наперегонки будет ересь истреблять. При нём не покатаешься.
— Вот ещё. Я его не боюсь. Он нам не начальник. А дальше что? Мы туда ещё не ходили.
— И не надо. Там опасно.
— Это как? С тобой нигде не опасно.
— Ты посмотри получше. Может быть, что увидишь.
— Там лужок хорошенький, цветов много, даже отсюда видно. Бабочки летают, разноцветные.
— Ты этим бабочкам только попадись, они тебя до смерти защекочут.
— А тебя?
— Меня — нет. У меня шуба знаешь какая? Им не достать. Туда можно пройти только держась за руки, но у меня когти острые, они тебе ладошку мигом проткнут.
— А так можно? — Варья ухватила Ыктыра за длинный коготь.
— Так можно. Только не вздумай отпустить.
Они прошли совсем немного, когда Варья наклонилась и свободной рукой принялась выковыривать из земли зелёный камушек.
— Смотри, какой красивый. Совсем, как лягушонок.
— Это и был лягушонок. Занесло его сюда, и его защекотали до того, что он стал изумрудным.
— Назад его оживить можно?
— Нет. Можешь его взять себе, будет амулетиком. Но смотри, не потеряй, обратно не вернётся.
Только теперь Варья заметила, что насекомыши, которых она углядела ещё с берега, вьются вокруг густым столбом. Каждый мотылёк по отдельности был цветным, но все вместе казались чёрными. Варья прижалась в Ыктыру и ускорила шаг.
— Что дальше за этой обманной лужайкой? Гляди, там огонь попыхивает, а ничего не разобрать.
— Не знаю. Говорят там силы добра с силами зла мутузятся. Только кто там за кого — не понятно. Нам туда не надо, ещё получим от обоих. Давай назад поворачивать.
— Ой, а это что такое?
Чуть в стороне от их маршрута сиял цветок не похожий на все остальные. Вряд ли он был красивее других, но он был крупнее и ярче, а цвет его был удивительно чистым. Хотелось взять его в руку, но в одной ладони был зажат изумрудный шарик, бывший когда-то лягушонком, а левой рукой нужно держаться за коготь Ыктыра. Но и пройти мимо никак не получалось.
Ыктыр не успел ответить на вопрос, как Варья отпустила когтистую лапку, прыгнула и сорвала цветок.
Ыктыр успел выкрикнуть что-то неразборчивое, а Варья и того не смогла. Её напрочь облепила тьма мотыльков. Хлопки крылышек слились в один хлюпающий звук. Что делали нападавшие чешуекрылые: кусали, щекотали или просто высасывали соки из покуда живого тела, было не понять, но Варья изогнулась и упала бы, если бы её не подхватил неуязвимый Ыктыр. Сбивать или отгонять нападавших было бесполезно. Ыктыр ухватил Варью в охапку и кинулся назад, к болотине. На этот раз он не прыгал с одной кувшинки на другую, а сходу плюхнулся с головой. Туча мотыльков взвилась ввысь и закружилась, ожидая новой поживы.
Ыктыр вынырнул и замолотил копытцами. Изумрудные лягушата брызнули в разные стороны.
Варья, кажется, была без памяти, лицо, руки, всё, что оказывалось над водой, было покрыто сплошным слоем слабо шевелящихся насекомых. Прежде разноцветные, побывав в болотной воде, они стали чёрными, но продолжали свою убийственную работу.
Ыктыр вынырнул у другого берега, и озерцо тут же исчезло, но обсевшие Варью бабочки никуда не делись, хотя впереди был человеческий мир, куда дьяволёнок был неосторожно вызван Варьиным заклинанием.