Тимка-новосёл
Шрифт:
— Бегите домой! — приказал ребятам отец. — Смотрите, какой дождина зарядил!
Натянув капюшон на голову, Тимка решил: не так-то уж и плохо иметь куртку с капюшоном, особенно когда небо разливается таким сильным дождём.
Прошла неделя с начала уборки, а дождь всё шёл и шёл. Отец ругал погоду и говорил, что она срывает работы в поле и мучает людей. Тимка понимал: дождь может мучить — попробуй посиди целую неделю в палатке.
Но вот небо запылало таким ярким закатом, какого Тимка ещё никогда не видел. Ирина Николаевна, показывая ребятам на огромный красный шар солнца, радостно захлопала в ладоши и, собрав всех ребят, сказала:
— Конец ненастью! Завтра будет хорошая погода!
С утра степь, пригретая жарким солнцем, парила. Ирина Николаевна повела ребят к полю. Там стоял комбайн. На его мостике важно расхаживал Павкин отец. Ирина Николаевна поднялась на мостик. Тимке тоже хотелось забраться туда, и он попросил разрешения у комбайнёра. На всю жизнь он запомнил то, что увидел с мостика: ветер, прогуливаясь по пшеничным колосьям, гнул их к земле, и всё неоглядное поле играло гривастыми волнами — настоящее желтовато-золотистое море.
На мостике побывали все. Самую маленькую девочку Ирина Николаевна подняла на руки, но та заканючила.
— Эх ты, ревелка! — прикрикнул на девочку Тимка.
— Я боюсь… Высоко… — продолжала хныкать девочка.
Комбайнёр сказал, чтобы ребята спустились с мостика и отошли от машины. В воздухе прогудел писклявый гудок. Это был сигнал трактористу, чтобы тот тянул комбайн. Трактор загудел, комбайн тронулся и, грохоча, начал выбрасывать из трубы поток зерна в кузов идущей рядом грузовой машины. На мостике у штурвала стояла Юлина мама.
— Это папкин комбайн, — с гордостью проговорил Павлик и посмотрел на Тимку.
— И совсем не твоего папы! Бабушка говорила: все комбайны совхозные. Здесь всё совхозное! Я тоже научусь штурвал крутить, — заявил Тимка. — Комбайнёром буду!
Глава тринадцатая. Почему долго нет папы
Яркий сполох зарницы осветил далёкий горизонт.
— Ох и здорово же светит! — воскликнул Тимка и, прижавшись к бабушке, спросил: — А почему гром не гремит?
— Далеко гроза-то, вот грома и не слышно, — ответила бабушка и, вздохнув, проговорила: — Что-то твой отец долго не едет? Вчера обещался и не приехал.
С началом уборки урожая Тимка не часто видел отца: не было его днём, редко приезжал он и ночью. Тимка пытался однажды уговорить отца, чтобы тот взял его с собой в степь, но отец сказал: ребятам в степи делать нечего, а вертеться под ногами и мешать рабочим не следует.
— Ты чего, Тимоша, приумолк? — спросила бабушка и обняла внука.
Тимка любит, когда бабушка обнимает его, и сейчас ему было хорошо с ней, но беспокоило, почему отец так долго в степи. Сегодня от мамы получили письмо; она пишет, что скоро приедет, и просит Тимку встретить её на станции. Скорее бы приехала мама! В лагере стало скучно. Правда. Ирина Николаевна хорошая. Она знает много сказок и часто рассказывает их, но они какие-то ненастоящие. Всё, о чём в них говорится, происходит где-то далеко-далеко. А так хочется знать о том, что делается сейчас в степи.
Ослепительно блеснула молния. Тимка закрыл глаза, а когда их открыл, степь показалась ему тёмной-тёмной. От того, что наступила такая темнота, Тимке вдруг стало страшно, и он сказал:
— В вагончик хочу…
— Посидим ещё, — попросила бабушка, — авось твой отец приедет. Посидим, Тимоша.
В степи показался сноп света. Сноп дрожал и шарил по земле. Тимка понял: идёт грузовая машина, и, может быть, на ней едет отец. Если он приедет, то надо обязательно уговорить его, чтобы он завтра взял ребят с собой в степь.
Луч света, подскочив вверх, пропал и долго не появлялся. Значит, грузовик спустился в балку. Тимка не ошибся: вот луч упёрся в небо, потом пригнулся к земле и осветил вагончик.
Бабушка сидела неподвижно. Тимка чувствовал она тоже с нетерпением ждёт отца.
— Куда же машина-то повернула?! — забеспокоилась бабушка.
Длинный луч света метнулся прочь от вагончика и пополз по степи Тимка крикнул, но машина уходила всё дальше и дальше. Наконец сноп света исчез совсем. Стало снова очень темно.
Бабушка вздрогнула и, вздохнув, сказала:
— Пошли, Тимоша. Видно, не приедет твой отец.
Охая, старушка поднялась с порожка и, не выпуская Тимкиной руки, повела его в вагончик.
Ночью Тимке снился сон. Он и раньше видел сны, но те быстро забывались, а этот хорошо запомнился. Над степью летел беркутёнок. Изредка взмахивая крыльями, птица чертила большие круги. Тимке тоже хотелось взмыть ввысь и лететь рядом с беркутёнком. И вот он почувствовал, что стал лёгким-лёгким и уже рядом с беркутёнком несётся над степью, а внизу по траве бежит Юлька. Тимка машет ей рукой и зовёт к себе, чтобы она посмотрела, какие в степи большие поля.
Но Юлька не слышит и продолжает бежать. Исчез беркутёнок, и теперь Тимка один над степью. Ему не хочется быть одному; надо спуститься на землю и бежать вместе с Юлькой. Тимка пытается крикнуть девочке, чтобы та подождала его, но её уже нет, а по степи на коне скачет Лохматый Дядя. Он указывает рукой на клубы дыма. Дым, извиваясь и шипя, заволакивает небо. Тимке страшно. Он силится крикнуть, но в горле застрял противный комок, от которого во время болезни было очень больно. Тимка усиленно машет руками и чувствует, что он поднимается всё выше и выше над степью. Далеко внизу папе, а по нему ползают букашки. Нет, это не букашки, а комбайны. Их много. Тимка спускается ниже; теперь комбайны хорошо видны. На мостике стоят Ирина Николаевна и Павлик. Хорошо бы тоже попасть на мостик. Исчезли поле и комбайны, а на их месте стала расти гора. Тимке кажется, что он вот-вот врежется в гору. Но куда она девалась? Внизу кругом только голое поле. Оно изрезано глубокими бороздами. По полю идёт отец, а за ним с двуножкой шагает тётя Паша. Нет, это не тётя Паша, а мама…