Тина
Шрифт:
А вечером ко мне заскочила расстроенная подруга из соседнего дома и со слезами на глазах пожаловалась: «Вынесла я на крыльцо пять пятилитровых бутылей воды, чтобы полить цветы, которые для общей радости выращиваю перед своей многоэтажкой. Но тут меня знакомая женщина позвала. Она мне рассаду экзотических растений из своего сада принесла. А я еще подумала: «Ох, как бы эта развеселая компания, что устроилась на нашей лавочке, не набезобразничала, не разлила мою воду. Потому такая мысль мелькнула, что последнее время вокруг много плохого вижу. Но потом укорила себя, мол, разве можно без причины о людях плохо думать?»
– И что же? – насторожилась Инна.
– На асфальт
– Прозаическая реальность, – констатировала Инна.
– Я вдруг подумала, что у Достоевского один герой чудовищнее другого, а общее впечатление: как велик человек! А тут какая-то мелкая злокозненность, гадкая примитивность ума...
– И в вере, и в деяниях своих… – поддержала Аню Жанна.
– О чем только они думают?
– Внутри нас был нравственный закон, наш стержень. Воспитывали нас правильно. А теперь столько всего… Кому-то удается приспособиться, кто-то воюет, кто-то тонет… Когда трезво оцениваем свои недостатки, мы не любим себя, понимаем, как далеки от совершенства, к которому нас призывали. А тут такое…
Лена уткнулась лицом в подушку. Зевота буквально раздирала ей рот. Ей было интересно, но она смертельно устала и была уже не в состоянии подробно воспринимать услышанное.
Аня рассказывает:
– …На днях выхожу я из автобуса. Передо мной красивая юная пара спускается. Молодой человек, естественно, помог своей спутнице. И вдруг мне протягивает руку. Я поразилась, но подчинилась. Лет десять не знала подобного внимания от постороннего человека. Долго вслед парочке смотрела. Они медленно шли, взявшись за руки. Он высокий, крепкого сложения, она маленькая, худенькая. А я стояла и думала: «Дети, будьте счастливы!»
– Увидеть бы их лет через десять, – в сомнении скривилась Инна.
– …Как-то забирала внука-первоклассника из школы. На улице дождь. Родители сбились в кучку в тесном «предбаннике». Некоторые тут же пристроились на низенькой скамейке типа спортивной. Старичок-ветеран устал стоять и решил присесть в холле рядом с охранником. Тот стал выталкивать старика, мотивируя свои действия приказом директора не пускать посторонних, чтобы грязь не разносили.
– Он тупо и бездумно взял под козырек, потому что боялся потерять свое место. Не улыбалась ему такая перспектива. Безработица кругом, – прокомментировала ситуацию Инна.
– Женщины встали на защиту ветерана. А одна возмутилась: «В маленькой сельской школе нас учили уважать не только ветеранов войны, любого человека. Какой вы пример подаете ученикам? Вон мама пришла за первоклассником с грудным ребенком на руках. Почему она должна стоять с малышом на ветру под дождем, если есть огромный холл? Почему все терпят неуважение к себе? Чистые полы важнее человека? Их теперь выставляют напоказ. Придется вмешаться, поднять вопрос и, как говорится, ребром его поставить». Разрешила этот вопрос директор школы буквально в два дня. Проблемы как таковой не было, достаточно было подсказать. А перед другими школами я и по сей день вижу стоящих в любую погоду родителей, – сказала Жанна.
*
В компании двух педагогов – Ани и Жанны – разговор сам собой неизбежно свернул на проблемы семьи. Инна пробурчала: «Девочки, давайте эту тему пробросим пунктирно?» Она закрыла глаза и больше «не проявляла признаков жизни».
А Лена с улыбкой подумала: «Одноклассники и сокурсники на всю жизнь остаются друг для друга девочками и мальчиками».
– …Отсутствие достойных отцов в семьях становится огромной проблемой нашего общества и не в последнюю очередь является причиной инфантильности некоторой части молодежи. А от инфантильности путь к дебильности… В данном случае она может возникать от постоянного контроля и ограждения детей от трудностей матерями, от урезонивания за самостоятельные дерзкие поступки. Лозунг «берегите мужчин» только ускорил процесс деградации сильной половины человечества и усилил их депрессивные состояния.
– Заботы о детях на матерях, а у отцов депрессия от легкой жизни? Это что-то новенькое! – прервала Аню Инна. – Твои представления ложны. Мужчины сами рады увильнуть от трудностей семейной жизни, а ты им психотерапевта в помощь призываешь.
– Но ведь не секрет, что лучшим антидепрессантом для людей являются улыбки самых близких и любимых, и в первую очередь детей, – не реагируя на ухмылку Инны, закончила Жанна Анин монолог.
– Ты не на трибуне. Но ты права. Лозунг «берегите мужчин», вброшенный с чьей-то легкой руки в жерло нашего общества, обернулся трагедией, – сказала Инна.
– Эта проблема семей во всем мире, – заметила Аня. – Только причины ее у нас другие.
Лена попыталась забыться сном. И, похоже, ей удалось немного подремать, потому что когда она очнулась, разговор уже перекинулся на другую тему.
– …Кто знает, какими подобает им быть, и на что они запрограммированы? – спросила Жанна.
– На их родителей оборотись и, не раздумывая, согласись со мной, – ответила ей Аня. – С детьми из нормальных семей проблем в воспитании хватает по причине влияния внешней среды и слабостей характеров, а если родители имели вредные привычки, скажем, пили, воровали, то трудности общения с ними возрастают на порядок, а то и в десятки раз. И результат не гарантирован. Что перетянет: неусыпный контроль, постоянные внушения или родословная и гены? В каждом из них столько всякого намешано! И не факт, что положительного окажется больше. А если они уже впитали в себя всю мерзость жизни своих подлых семей, как в них разбудить разумное, доброе, вечное? Чем увлечь? Как воодушевить? За ошибки взрослых они не только сердцем, всей своей судьбой платят. Я достаточно насмотрелась на такие семьи и на их детей в детдомах! – с неожиданным раздражением сказала Аня. – Требуется ежедневная, кропотливая работа. Таких детей приходится долго взращивать, чтобы они поверили, что твои слова не пустая говорильня, и тогда у них возникают минуты прозрения, внутри зарождаются позитивные росточки, которые когда-то расцветут. Эти дети должны осознать себя полноценными людьми. Вот тут и нужна им поддержка общества. Особенно после выхода их из детдома.
– Я бы теперь полностью не полагалась на государственную поддержку, – заметила Жанна.
– Даже в войну детдомам выделяли больше, чем кому-либо, – сказала Инна.
– Я не о деньгах, об отношении… Маленький ребенок слов может не осознать, а добрые руки почувствует и поймет, – пробурчала Аня, раздраженная непониманием подруг, и замолчала, нервно теребя торчащий на макушке непослушный хохолок.
– Нашего детдомовского человека просто так не убьешь, – пошутила Жанна. Она устала от негатива.