Тирадентис
Шрифт:
По дороге домой он завернул к приятелю сержанту-мору Жозе Жоакину да Роша, с которым утром встретился около капеллы. У Роша он застал подполковника первого подразделения кавалерии Базилио де Бритто Мальейро до Лаго.
– Ну как? – с любопытством спросил сержант-мор. – Что сказал подполковник Франсиско де Паула?
– Кажется, все обошлось благополучно. Но спасибо за напоминание. Как у меня такая вещь могла вылететь из головы, не могу представить.
– А что такое с вами приключилось, прапорщик? – осведомился Базилио.
– Да так, едва-едва избежал одной большой неприятности. Слава богу, все обошлось. Но самого подполковника Франсиско да Паула, боюсь, расстроил основательно, заведя разговор о предстоящей дерраме.
– А вы уверены, –
Тирадентис удивленно поднял брови:
– Кто же в этом не уверен? Да знаете, что виконт де Барбасена привез личные инструкции от Мартино де Мелое-Кастро из Лиссабона. Там не только говорится о дерраме. Есть еще одна инструкция, которая нанесет большой удар по всем богатым людям капитании. Мне один верный человек рассказал, что согласно этой инструкции никто уже не сможет иметь свыше десяти контос, а все остальные деньги должны сдаваться в королевскую казну.
Базилио недовольно поморщился.
– Я бы посоветовал вам, прапорщик, говорить более осторожно и с большим почтением о правителях. Ведь без них эти земли не смогут хорошо управляться. Как же можно настраивать народ против властей, данных богом и нашей королевой?
– Ах! – воскликнул Тирадентис. – Бог здесь ни при чем, и, может быть, королева ни при чем. По крайней мере она не знает истинного положения вещей у нас в капитании. Поэтому от нас самих зависит, будут ли продолжаться нынешние порядки, или мы сможем повернуть колесо фортуны в свою сторону. Если было бы в моей власти изменить существующие порядки! Но я, к сожалению, один ничего не могу сделать. Если бы можно было рассчитывать хотя бы на вашу помощь.
Подполковник Базилио де Бритто Мальейро склонил набок голову, как бы прислушиваясь к сказанному Тирадентисом.
– Что вы имеете в виду, мой друг прапорщик? – вкрадчиво произнес он.
– Ничего конкретного, господин подполковник.
– Как же я могу оказать вам неконкретную помощь? – рассмеялся Базилио, но смех его звучал несколько искусственно. – Ну хорошо, если потребуется какая-либо конкретная помощь, то я согласен оказать вам ее.
Тирадентис молча поклонился. Ему не хотелось особенно распространяться перед Базилио, так как о подполковнике ходила очень дурная слава. Португалец по национальности, Базилио де Бритто Мальейро родился и вырос в маленьком местечке метрополии. Лет десять назад, приехав в Бразилию, он получил звание подполковника вспомогательных войск в Паракате. Нечистый на руку, Базилио быстро сколотил солидное состояние, занимаясь контрабандой алмазов и торговлей рабами. Он не брезговал любыми видами запрещенной торговли и искусно мог увиливать от уплаты налогов. В Вила-Рику Базилио приехал, узнав о смещении с поста судьи Антонио Томаса Гонзаги. Гонзага был тем человеком, которого больше всех ненавидел Базилио, так как судья-поэт в силу своих служебных обязанностей неоднократно возбуждал против Базилио судебные дела. По инициативе Гонзаги на Базилио неоднократно накладывались большие штрафы в пользу государственной казны. Тирадентис не знал всех этих подробностей, но краем уха слышал об отнюдь не блестящей репутации подполковника Базилио де Бритто Мальейро. Вспомнив об этом, Тирадентис быстро сообразил, что подобный человек абсолютно непригоден для участия в заговоре против португальских колониальных властей.
Надо же было так случиться, что на другое утро Тирадентис опять столкнулся с Базилио. Зайдя в лавку, которая помещалась на нижнем этаже дома Жоана Родригеса де Маседо, Тирадентис увидел там Базилио и сына гуарда-мора из Конгоньяс-до-Кампо. Тирадентис поздоровался с пареньком и подполковником. Сначала беседа шла о погоде, о каком-то беглом рабе, пойманном в Конгоньяс-до-Кампо. Постепенно лавка заполнилась народом, и завязался общий разговор. Говорили о всякой всячине, а когда кто-то пожаловался на плохую жизнь в капитании Минас, Тирадентис спросил, знает ли кто-нибудь, сколько народу живет в капитании. Конечно, никто не мог ответить на такой вопрос. Тогда Тирадентис вытащил из
– Вот смотрите, здесь живет столько людей, и все мы плачем и бедствуем из-за одного человека – губернатора. И каждые три года сюда приезжает новый губернатор. За три года он наполняет свои карманы нашими богатствами и уезжает. А что остается на долю бедных сыновей Америки? Если бы это была другая нация, она давно восстановила бы справедливость.
Сын гуарда-мора перебил Тирадентиса:
– Вы, уважаемый господин прапорщик, говорите о восстании. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь сообщил в Португалию о том, что в Вила-Рике ведут такие разговоры.
Тирадентис спокойно возразил ему:
– Я не говорил о восстании. Я говорил о восстановлении справедливости.
Увидев усмешку на лице Базилио де Вритто Мальейро, Тирадентис развивать свою мысль не стал, распрощался и вышел из лавки.
– Да, – заметил Базилио, – хороший человек прапорщик. Но горячий. И поэтому не следует принимать его слова всерьез. Уж кто-кто, а Тирадентис служит верой и правдой ее величеству королеве. Помните, как несколько лет назад сама королева прислала ему благодарность за верную службу португальской короне? Вот если бы подобные речи я услышал от судьи Гонзаги, то нисколько не удивился бы. Гонзага не испытывает никакого почтения к властям, и недаром его сняли с поста судьи. Поздновато, конечно, но все-таки справедливость восторжествовала. – Базилио сел на любимого конька и с жаром принялся чернить Гонзагу.
Все присутствующие уже неоднократно слышали высказывания Базилио на эту тему и, не желая выслушивать их еще раз, стали расходиться.
А в это время Тирадентис бродил по гористым улицам Сила-Рики, с нетерпением ожидая наступления вечера, когда сможет направиться в дом к Алваресу Масиелу, где можно будет начать конкретный разговор о предстоящем восстании.
На улице де Кармо он повстречался со своим старым приятелем Антонио де Афонсеко Пестаной. Друзья не виделись несколько лет, и Тирадентис, узнав, что Пестана приехал из Рио-дас-Мортеса, стал расспрашивать, как живут крестьяне этого района, довольны ли своей жизнью, не притесняют ли их португальские власти налогами и поборами. Антонио, неуклюжий увалень, отвечал односложно. Но когда Тирадентис завел разговор о бесчинствах португальских властей, лицо Антонио помрачнело и он наморщил лоб.
– Пожалуйста, Жоакин Жозе, не напоминай мне об этих варварах. Я как раз приехал к губернатору с жалобой на местные власти. Ты не представляешь, как упали наши доходы, но местных сборщиков налогов это абсолютно не трогает. Всего позавчера ко мне явился один из них и потребовал уплатить два контос за какие-то провинности, о которых я не имею ни малейшего представления. Вот я и надеюсь получить защиту у нового губернатора.
Тирадентис всплеснул руками.
– До чего же ты наивен, Антонио! Разве виконт де Барбасена, посланный самой королевой и португальскими властями, станет на твою сторону? Ни за что! Ведь именно он послал целую армию сборщиков налогов. Выполняя приказание губернатора, они и явились к тебе домой, так же как приходят каждый месяц к твоим соседям и вообще ко всем жителям капитании.
– Ну, уж против этого ничего не сделаешь! А я все же схожу к губернатору. Может быть, удастся убедить его, и правда возьмет верх.
– Как – ничего не сделаешь? Представь себе, если бы все богатства Минаса принадлежали нам, родившимся на этой земле, а не вывозились бы в Португалию. Какая бы наступила прекрасная жизнь. Я верю, что настанет день, когда жители освободятся от всех этих налогов, деррам, от гнета чужеземных министров, которые эксплуатируют нашу землю.
– Чур тебя, Жоакин Жозе! Как можно даже думать о подобных вещах? Вероятно, ты сошел с ума. Такие мысли даже слушать опасно, а не только высказывать вслух.