Тирамису
Шрифт:
Ответ приходит незамедлительно. Только я кладу смартфон на столик, он тут же характерным звуком сообщает о входящем сообщении.
– Ну, что там?
– заинтересованно спрашивает Дашка.
– Погоди, я ещё не прочитала.
"С радостью".
– Ну, что, что там?
– вскакивает со стула Дашка и заглядывает в экран.
Показываю ей входящее сообщение. Сижу и улыбаюсь, как дура.
– Ой, ты бы себя видела!
– смеётся Дашка.
– А чего?
– Да ничего, так, - хмыкает она.
– Счастливая, ппц. И что мешало сделать это раньше?
–
– улыбаюсь я.
– Я порядочная девушка и вообще...
Дашка поднимает бокал и показывает указательным пальцем на моё недопитое вино:
– Давай, моя хорошая. За то, чтобы у тебя завтра был чудесный вечер!
– Хороший тост, - говорю я.
Глава 18. "По уши..."
Выхожу из здания и вижу его.
Он стоит, сложив на груди руки, в чёрной водолазке, светло-сером пиджаке, серых джинсах, опоясанных чёрным ремнём, и чёрных туфлях. Ветер играет его волосами. Он опирается на роскошный серебристый "Мерседес" и смотрит куда-то вдаль. Поворачивает голову в мою сторону и, завидев меня, улыбается и приветственно поднимает руку.
Вскользь, боковым зрением я замечаю жгучую зависть в глазах проходящих мимо девчонок, которые быстро определили, что это... мой мужчина...
Мой ли?
Я иду к нему, поправляя на ходу волосы, заправляю локон за ухо. Волнуюсь ужасно. Он такой необыкновенно красивый - прямо картинка из журнала, такой мужественный и серьёзный, что я просто таю... И стесняюсь. Сама не знаю почему, ведь мы вообще-то уже занимались с ним сексом, но я дико стесняюсь... Как какая-нибудь первокурсница, берущая автограф у рок-звезды, солиста популярной группы, в которого давно влюблена.
– Привет, - мягко произносит он, когда я подхожу.
– Рад тебя видеть.
– А я - тебя, - отвечаю я.
– Привет...
Он обнимает меня за талию, прижимает к себе и я чувствую на губах его ошеломляюще прекрасные, мягкие и тёплые губы... Он нежно целует меня и я, обвивая его шею руками, отвечаю ему взаимностью. Сумочка спадает с плеча, я вынужденно остраняюсь и поправляю её.
– Я очень скучал, - говорит он.
– Просто охренеть, как скучал по тебе... Весь Интернет перерыл в поисках инфы о тебе. Марины - как партизан. Говорит: личная инфа, не может сказать. Я, нахрен, чуть с ума не сошёл, думая о том, что, возможно, больше никогда тебя не увижу. Влюбился я в тебя по уши, Оксанк. Извини, что вот так с наскоку тебе всё это выпалил, просто хочется быть честным с тобой.
Сказать, что я ошарашена - значит ничего не сказать. И ошарашена приятно.
– А как же другие барышни?
– спрашиваю я.
У меня нет цели уколоть. Я просто хочу его лучше понять.
– Не знаю я. Не хочется мне ничего. Хочется с тобой рядом быть. Я вообще просыпался среди ночи, думая о тебе. Ты мне снилась столько раз, что я даже не помню сколько.
– И ты мне снился, - признаюсь я.
– И тоже - не раз.
Он открывает передо мной переднюю дверь автомобиля. Я в обтягивающем платье до колен и куртке - забираюсь внутрь без проблем.
Вскоре мы отъезжаем от здания, в котором я теперь работаю.
–
– спрашивает Артур.
– Марина сказала, что жалеет о твоём увольнении. Говорит, что тебя заменить некем.
– Серьёзно?
Злорадства нет. Но мне приятно.
– Да.
– Ну, новое место - оно такое... В принципе - работа аналогичная, но платить обещают побольше. Я пока не поняла, нравится мне или нет. Вроде нормально.
– А ты вообще - карьеристка, да?
– взглянув на меня, спрашивает Артур.
– Да нет, не сказала бы. Но работа для меня важна, это так.
– Но по головам не пойдёшь, да?
– Не пойду.
Он снова бросает на меня оценивающий взгляд.
– Какая же ты клёвая...
– говорит он.
– Да ладно тебе, - смущаясь, говорю я.
– Я тебя пиздец, как хочу. Прости за мой французский, но это самое точное определение.
Судя по моим ощущениям, это очень взаимно. Но я ничего не говорю в ответ. Просто не знаю, что здесь сказать. То, что я желанна им - я чувствую и без слов.
В ресторане, в который мы входим, очень приятная, камерная атмосфера. Резные стульчики с высокими спинками в стиле викторианской эпохи, рубиновые тканевые скатерти, светильники и свечи. Доспехи рыцарей у стен, тихо снующие туда-сюда аккуратные и вежливые официантки.
Мы садимся за столик в углу, в полумраке, и нам тут же зажинают красную свечу на столе. Толстые кожаные папки с меню с тихим шорохом ложатся перед нами не без помощи приятной темноволосой девушки - нашего официанта.
– Как скоро вы будете готовы сделать заказ?
– глядя то на Артура, то на меня, спрашивает она.
– Минут пять дайте нам, пожалуйста, - отвечает он.
– Хорошо, конечно, - кивает она и уходит.
Мы выбираем блюда. С Артуром это интересно, он отлично разбирается в английской кухне.
Девушка подходит вновь, записывает блюда, которые мы заказываем, забирает одно меню, второе, по просьбе Артура, оставляет и удаляется в сторону, скрытой деревянной решётчатой стенкой кухни.
Мы болтаем с Артуром обо всём на свете, и я поражаюсь тому, как мне с ним легко. Это непередаваемое ощущение - просто с человеком поразительно легко. Ничего не напрягает, ни жесты, ни звуки, ни какое-то недопонимание, ни выбор неудобных тем, ни вопросы политики, религии или финансов. Он очень - свободный в общении, для него нет закрытых тем, и я говорю в том числе о том, о чём не говорила ни с Пупсом, ни с родителями. А поскольку мы оба друг друга хотим, разговор очень быстро начинает принимать пикантный оттенок.
– Что, правда никогда?
– щурит свои бирюзовые глаза Артур.
– А-а, - мотаю я головой.
– А попробовать хочешь?
– заговорщицки предлагает он.
– Ты прикалываешься, что ли? Я со стыда сгорю.
– А кто узнает-то?
– Да нет...
– Чего ты? Стесняешься, да?
– Стесняюсь, - улыбаюсь я.
– А меня сама мысль об этом дико заводит.
Я нервно облизываю губы и посматриваю по сторонам.
– Да?
– решившись, спрашиваю я.
– Да, - кивает он.