Тиран
Шрифт:
Киний смотрел через голову спартанца.
— Кажется, ты выбрал неподходящее место для церемонных бесед. Никий! — Он поднял руку. — Стой! Боевых коней, доспехи, оружие — немедленно!
Ровная колонна распалась. Опытные воины действовали быстрее остальных: Никий в доспехах и полном вооружении уже сидел верхом на боевом коне, когда Аякс еще рылся в корзине в поисках меча. У Филокла доспехов не было, поэтому он просто сидел верхом и смотрел, как Киний надевает свои.
— Что ты увидел? — спросил он.
— Ателия. Он скачет к нам галопом и на скаку стреляет назад — отличный прием, если хорошо его изучить. Нет, еще
Киний уже надел нагрудник и пластину, защищающую спину, водрузил на голову шлем с закрытыми натечными пластинами и старался успокоить боевого копя, который его не слушался.
Еще минуту люди надевали шлемы и сражались с ремнями и пряжками. Никий раздал копья. Киний наконец сел верхом; он смущался перед своими людьми, как новичок-новобранец. Трава здесь росла очень густо, образуя небольшие кочки, и ходить было трудно, а садиться верхом еще труднее. Но лошади по этим кочкам передвигались как будто без труда. Издали холмистая равнина казалась укрытой зеленой тканью, она беспрепятственно уходила к далеким холмам, и под роскошной зеленой травой нигде не видна была земля.
Ателий был уже за соседним травянистым пригорком, а в нескольких стадиях за скифом Киний видел преследующих его всадников, мужчин небольшого роста, на низкорослых лошадях. Мало у кого луки, почти у всех копья, ни у кого нет доспехов. И их совсем немного. Ателий повернул, объезжая отряд Киния, и ускакал на север за пределы досягаемости стрел.
— Диодор! Возьми… возьми Аякса, поддержите скифа. Зайдите им во фланг и нападайте, если они вас не заметят. Все остальные… нога к ноге. В два ряда — вперед!
В его распоряжении десять бойцов — очень немного, но у них есть некоторое преимущество, а скиф подманил гетов очень близко. Киний решил, что есть возможность напасть и рассеять противника. Надо сблизиться, и тогда тяжелые боевые лошади подавят мелких лошадей гетов.
— За мной. Шагом.
Геты приближались. С такого расстояния они должны видеть вооружение, но о размерах лошадей им судить трудно. Они могут еще думать…
— На них!
Киний справился с лошадью и готов был к перемене в ритме движения, к мощным толчкам могучих задних ног коня. Он проверил, как жеребец идет по заросшим травой кочкам — если они хоть что-то сделают не так, через несколько секунд они будут мертвы.
— Артемида! — закричал Киний, и ветераны подхватили:
— Артемида! Артемида!
Конечно, это жалкая пародия на громовой боевой клич трехсот всадников, но все равно громко и устрашающе.
Первый же натиск пройдет успешно. Киний уже видел это, видел так же ясно, как если бы написал пьесу. Он слегка приподнялся в седле, сжал ногами бока лошади и метнул легкое копье в бок гету, на котором не было доспехов. Следующий противник поднял свою лошадь на дыбы и развернул, яростно натянув узду, но промедлил, и конь Киния отбросил его лошадь, не сбиваясь с хода. Гет — храбрец, а может, просто, одурев, ждал с натянутым луком. Киний наклонил голову, чтобы стрела попала в шлем, и взмахнул тяжелым копьем. Щелкнула тетива; этот звук выделился из общего шума.
Стрела пролетела мимо — ушла невесть куда, и Киний, повернув копье, держа его в обеих руках, взмахнул им и опустил, как дубину, выбив парня из седла. Завершая удар, он снова повернул копье и огляделся. Натянул повод, потом этой же рукой сдвинул шлем, чтобы иметь возможность видеть, и повернул голову направо и налево, чтобы увидеть друзей и врагов.
Никий был рядом, он сжимал в кулаке короткое копье, с которого на траву капало красное, и бормотал молитву Афине. Антигон на другом фланге держал тяжелый меч. Его лошадь вела себя беспокойно — вставала на дыбы, скакала прыжками. Запах крови. Новая лошадь.
У Киния не было времени думать об этих мелочах, он просто знал их, как мысленно видел сражение в целом.
Кен и Агий держались рядом, на расстоянии в несколько корпусов лошади. Кен сражался с противником в траве. На ноге у него алела полоса. Все остальные казались невредимыми.
Киний ногами развернул лошадь на пятачке. Один человек мертв — он ошибся. В траве вокруг — пяток мертвых и умирающих гетов, еще несколько уходят на ближайший холм. У него на глазах стрела Ателия попала одному из удаляющихся всадников в спину, и тот начал медленно падать, свалился с седла в траву. Его лошадь остановилась и начала щипать траву. Остальные геты продолжали уходить. Агий со спины лошади далеко метнул копье, промахнулся и выругался, и тут убегающих гетов поглотило пространство. Схватка закончилась.
С того момента, как Киний впервые увидел гетов, прошло совсем немного времени. Одно мгновение. У Киния что-то со спиной, в плече боль, — растянута мышца? — и чувствует он себя так, словно целый день пахал.
Он повернулся к Никию.
— Кто погиб?
Шлем гиперета качнулся из стороны в сторону:
— Сейчас узнаю, господин.
Киний смотрел туда, куда удрали геты. Вернулся Никий, сутулясь, как старик.
— Гракх, — сказал он. Отвернулся, положив руку на амулет, потом посмотрел на Киния. — Получил стрелу в горло, как только мы пошли галопом. Мертв.
Киний знал, что Никий и Гракх были друзьями — иногда больше, чем друзьями.
— Жаль. Безмозглые варвары, мы убили их с десяток.
— Больше. И троих взяли в плен. Парень, которого ты свалил. Он тебе нужен?
Киний кивнул.
— Да, потому я его и не убил. Они с Краксом могут сговориться за нашими спинами.
Никий тяжело кивнул.
— Другие двое ранены.
Киний знал, что кто-то ранен: он слышал жалобные стоны, перемежающиеся с полными боли криками. Он подъехал к своему первому противнику. Хороший бросок: копье попало в грудь и, вероятно, пробило сердце. Не сходя с седла, он потянул древко. Копье не поддалось. Киний поехал дальше — конь осторожно перешагивал через кочки — и оказался возле раненых. Тот, что кричал, получил копье в живот. Он может жить еще долго, но это будут ужасные часы. Второму чей-то тяжелый меч отрубил руку. Он продолжал терять кровь, его лицо ничего не выражало. Он пытался другой рукой остановить кровотечение, но на это у него уже не было сил. К тому же от боли он обмарался.
Все как к концу любого боя. Война во всем ее блеске. Киний подъехал к кричащему человеку и опустил острие копья ему налицо. Удар, поворот, еще поворот. Человек обмяк и мгновенно утих. Второй повернулся, посмотрел на Киния и, словно удивляясь, слегка приподнял брови.
— Делай свое дело, — сказал он на ломаном греческом с гортанным акцентом.
Киний приветствовал его храбрость и помолился Афине, чтобы в свой час быть таким же храбрым.
Удар. Поворот.
Второй умер так же быстро, как первый.