Титан империи
Шрифт:
— Скалозубова.
— Что, простите?
— Ска-ло-зу-бо-ва. Анастасия Михайловна Скалозубова. Еще раз повторить?
— Здесь я задаю вопросы, сударыня.
— Вы серьезно считаете, что я буду отвечать на ваши вопросы? Сначала объясните мне, какого черта вы обвиняете в преступлении барона Герасимова, а на допросе сижу я?
— Ваш брат тоже подозреваемый в сношениях с Нексусом.
— Он свидетель — это раз. И два — где же они эти… сношения? Уж не в винном ли погребе?
— Это еще предстоит обнаружить! Итак…
— Ну уж нет! Никаких «итак»!
— Что вы делаете? Нет, это не дозволяется!
— Это почему еще? Я хочу позвонить дедушке. Я его давно не видела, а он по-любому волнуется за свою кровинушку. Вы против? Кажется, я имею право на один звонок?.. Ало, деда, привет, это Настя…
— Анастасия Михайловна, немедленно положите трубку!
— Деда… Все хорошо. Да. Да, деда, меня покормили! Да… Тут один человек очень жаждет с тобой поговорить. Нет, не Женя. Из инквизиции. Ага. Нет, ничего не натворила. Вот он сам тебе и расскажет! Вот, это вас.
— Что за черт… Алло… Да, Ваше Сиятельство. Граф Борис Сергеевич Горн. Да. Ваш внук обвиняется… Нет не официально… Нет, пока нет. И она тоже под подозрением, нет не обвиняется… Да я знаю, что она только вчера приехала… и… Нет, к вам у меня нет… Послушайте! При чем тут род Саблиных? По какому праву вы со мной так разговариваете?! Нет. Она говорит, что она Скалозубова, а не Саблина! И вы… Да чтоб… Нет, это я не вам-с. Пишите, если желаете, но я это так не оставлю! Император об этом узнает, будьте уверены! Да, доброй ночи.
— Мы закончили? Или еще остались вопросы?
Наконец, его преосвященство соизволил нас покинуть, и мысленно я открыл по этому поводу самую старую бутылку вина. Шутка ли? Из-за этого козла был потерян целый день.
Хорошо хотя бы вывод инквизитора был однозначен — Александр Христофорович Герасимов точно открывал в своем подвале портал в Нексус. Возможно, не раз.
Каким образом? А черт его благородие знает. Потом попробую узнать подробности у Амальгамы. Кому как не гостье из Нексуса знать, как наладить «контакт» с той стороной?
И вот поздним вечером мы с Зубром стояли на крыльце усадьбы и провожали нашего «слегка» задержавшегося гостя.
— Борис Сергеевич! — окликнул я осунувшегося инквизитора, которого у машины встречал Людвиг и еще одна дама с волосами, белыми как молоко. — Вы ничего не забыли?
Горн дернулся, словно я всадил ему в спину пулю. Затем повернулся и посмотрел на меня раздраженным взглядом.
Однако все же вытащил наружу основательно помятый конверт.
— Осторожнее в ГАРМе, — процедил он сквозь зубы и едва не швырнул конверт мне, но оперативно подскочивший Зубр подхватил его.
— Благодарим-с, — поклонился дворецкий. — Вы еще погостите в Фаустово?
— Даже не сомневайтесь, — буркнул Горн и пошел к машине.
Хлопнули двери, включилось зажигание и машина с серебряным кинжалом инквизиции тронулась.
— Спасибо Всевышнему, — перекрестился Зубр и передал мне конверт, — за то, что он забрал своего верного слугу!
— Не накликай… — пробурчал я, провожая взглядом машину, черную как душа ее владельца.
Она плавно миновала ворота и благополучно скрылась за забором.
Мы выдохнули.
— Ставлю сотку, — вышла на свет Нина, попыхивая сигареткой, — что его святейшество еще неделю не успокоится. А то и месяц. Ему еще допрашивать людей Герасимова, родственников и друзей, а половина из них сейчас ползает по лесам, или хрен знает где еще.
— А нам ему еще помогать, — буркнул Зубр.
— Еще чего не хватало?! Пусть его святейшество сам побегает!
Тут она права. Я бы лучше оставил «счастье» гоняться за беглыми герасимовцами стрелецкому корпусу, чем в очередной раз отряжать куда-то своих людей, которых и так немного.
— Куда деваться, ваше благородие? — вздохнул Зубр. — Все ради блага Империи.
— Все ради блага Империи, — хмыкнул я и направился обратно в усадьбу.
Ладно, пусть инквизитор ищет Герасимова хоть на луне. Мне бы сейчас до кровати добраться. Пусть я целый день и не вылезал из усадьбы, но постоянные допросы и необходимость наблюдать морды наших столичных друзей выжали меня как лимон. К тому же вчера удалось поспать совсем мало.
Вернее, нет, кровать тоже откладывается. Доползу до дивана в кабинете — там у меня оставалось одно дельце.
— Вторая бумага так и осталась у Горна, — заметил Зубр, когда мы поднялись по лестнице в холле.
— Василий, давай решать проблемы по мере их поступления! — горько улыбнулся я.
Но, к сожалению, с ним нельзя было не согласиться. Едва ли инквизитор окончательно пропал из нашей жизни. Фраза «осторожнее в ГАРМе» до сих пор звучала у меня в ушах.
— Кстати, Федю Горн тоже забрал?
— Да, Федор Александрович пока главный подозреваемый в этом деле, — пожал плечами дворецкий.
— Ну, удачи ему. Она ему понадобится.
Я отпустил Зубра, а сам поплелся в кабинет. Часы пробили полночь.
Дыру в коридоре наскоро заделали, но ее все равно пришлось обходить, чтобы не споткнуться. С дверью кабинета я провозился недолго, а когда пересек порог, из-под ноги выпрыгнуло что-то юркое и пищащее.
Я едва не рухнул на пол и пару секунд тупо пялился сквозь плотную пелену мрака, где что-то двигалось и скреблось. Рукоять меча уже лежала в моей руке.
Никто не напал, и щелкнув пальцами, я осветил помещение. И охренел.