Титан
Шрифт:
Сейчас все было немного по-другому.
– Билл, я опасаюсь, что у меня будет небольшое раздражение.
Он приподнялся на локте:
– Тебе царапает спину солома? Если ты хочешь, я могу лечь вниз.
– Это не солома, мой сладкий. И не моя спина. Это что-то более личное. Я боюсь, что у меня одно место как наждачная бумага.
– Да, это так, но мне было неловко сказать тебе об этом. – Он скатился с нее и положил руку Сирокко под плечи. – Смешно, но всего несколько минут назад я не замечал этого.
– Если бы у тебя были там шипы, я бы тоже не заметила несколько минут назад, – засмеялась Сирокко. – Но я все равно хочу, чтобы у нас побыстрее отросли волосы. А так я чувствую себя ужасно глупо, а кроме того, это дьявольски неудобно.
– Ты полагаешь, что они растут медленно? Я обрастаю ими весь, с головы до ног. Такое впечатление, что блохи пляшут кадриль на моей коже. Прости, если я царапаю тебя.
Это в самом деле было так, он царапал ее изрядно. Сирокко нежно провела пальцами по его спине.
– А-а-а! Я говорил, что любил тебя? Я был сумасшедшим, я не знал что такое любовь. Я только теперь узнал, что это такое.
Габи выбрала именно этот момент, чтобы войти в хижину.
– Извини, Роки, но я хотела спросить, будем ли мы что-нибудь делать с парашютами? Один из них уже плывет вниз по реке.
Сирокко быстро села.
– Что мы должны с ними делать?
– Спасать их. Они могут еще пригодиться.
– Ты… да, конечно, Габи. Ты права.
– Я просто подумала, что это было бы неплохо. – Габи водила по полу ногой и не поднимала глаз, она всего лишь однажды взглянула на Билла.
– Э… ладно. Я думала, что, может быть, я… могла бы сделать для тебя что-нибудь приятное. – И она бросилась наружу.
Билл сел, положив локти на колени.
– Я придаю этому слишком большое значение?
Сирокко вздохнула.
– Боюсь, что нет. У Габи назревают большие проблемы. Она думает, что тоже влюблена в меня.
Глава 9
– Что означает это «До свидания»? Куда ты собрался?
– Я все обдумал, – спокойно сказал Калвин. Он снял с руки часы и протянул их Сирокко. – Вы, люди, найдете им лучшее применение, чем я.
Сирокко готова была взорваться от отчаяния.
– И это все твои объяснения? «Я все обдумал». Калвин, все мы связаны. Мы все еще исследовательский отряд, а я все еще капитан. Мы должны трудиться все вместе ради спасения.
Калвин слабо улыбнулся:
– И каким образом вы собираетесь это делать?
Сирокко не хотела бы слышать от него этот вопрос.
– У меня не было времени разработать план, – неопределенно ответила она. – Мы ограничены в своих действиях.
– Вы сообщите мне, когда придете к какому-либо решению.
– Я приказываю тебе остаться с остальными!
– Как ты сможешь удержать меня, если я решил уйти? Нокаутировать и связать? Сколько усилий ты собираешься потратить на то, чтобы стеречь меня? Если я останусь здесь, то только по необходимости, а уйдя, я могу принести пользу.
– Что ты подразумеваешь под пользой?
– Вот что: цеппелины ведут разговоры по всей Фемиде. Они переносчики новостей; все здесь слушают их. Если я когда-нибудь понадоблюсь вам, я вернусь. Все, что мне надо сделать, так это научить тебя нескольким простым призывам. Ты умеешь свистеть?
– Ну так что из этого? – спросила Сирокко, раздраженно махнув рукой. Она потерла лоб и немного успокоилась. Если она хочет оставить его, то должна разговаривать с ним иначе, не удерживать его насильно.
– Я все-таки не могу понять, почему ты хочешь уйти. Тебе не хочется оставаться здесь вместе с нами?
– Я… нет, это не совсем так… Но я счастливее, когда я один. Слишком большое напряжение. Слишком большой груз отрицательных ощущений.
– Все мы прошли через это. Было бы лучше обо всем поговорить откровенно.
Калвин пожал плечами.
– Позже вы можете позвать меня и я попытаюсь вернуться. Но сейчас мне не нужна компания таких, как я. Цеппелины свободнее и мудрее. Я никогда не был счастливее, чем во время этого полета.
Сирокко не видела Калвина таким возбужденным с момента встречи на скале.
– Цеппелины очень старые, капитан, и сами по себе, и как вид. Этому цеппелину где-то три тысячи лет.
– Откуда ты знаешь это? Откуда он знает это?
– Существуют периоды тепла и холода. Я сделал вывод, что это происходит из-за того, что Фемида постоянно остается направленной в одном направлении. Оси, так как это происходит сейчас, расположены близко к солнцу, но каждые пятнадцать лет, пока происходит движение Сатурна и к Солнцу не окажется повернут другой полюс, обод колеса блокирует солнечный свет. Здесь это исчисляется годами, но каждый из них включает в себя пятнадцать земных лет. Этот цеппелин пережил двести таких периодов.
– Хорошо, хорошо, – сказала Сирокко. – Потому-то ты и нужен нам, Калвин. Кто-то рассказал тебе обо всем этом, сумел каким-то образом сделать это, ты все узнал. Кое-что из этого может оказаться полезным для нас. Например, эти шестиногие существа, как ты назвал их?..
– Титаниды. Я ничего больше не знаю о них.
– Да, но ты можешь узнать больше.
– Капитан, и так стало известно очень много. Ты прошла уже по большей части гостеприимной территории Фемиды. Оставайтесь на месте, и все будет в порядке. Не надо идти к Океану, или даже в Рею. Это опасные места.
– Разве? А как мы смогли бы узнать об этом? Вот видишь, ты нам необходим.
– Ну как ты не понимаешь, я не смогу ничего больше узнать, пока не увижу собственными глазами. Мне в большей части недоступен диапазон языка цеппелинов.
Сирокко ощущала захлестнувшую ее изнутри горечь поражения. К дьяволу все, Джон Уэйн рассчитался бы с метисом. Чарльз Лафтон заковал бы его в кандалы.
Сирокко знала, что ей было бы гораздо легче, если бы она сразу же предоставила этому упрямому сукиному сыну полную свободу действий. Она еще никогда не командовала подобным образом. Она побеждала и пользовалась уважением команды, демонстрируя ответственность, и потому, что благодаря своему уму могла найти выход из любой ситуации. Она умела смотреть фактам в лицо и знала, что Калвин уйдет от них, но это же просто недопустимо.