Титан
Шрифт:
Калвин вставил в рот два пальца и протяжно засвистел, выводя сложную мелодию со странными музыкальными интервалами.
– Он зовет его, – сказала Сирокко.
– Я слышу, – ответила Габи. – С тобой все в порядке?
– Да, но я, наверное, поседею.
В ответ на призыв Калвина сверху раздалась серия трелей, но на протяжении нескольких минут все оставалось по-прежнему, никто не появлялся. Они ждали.
Цеппелин появился слева. Он был на расстоянии трехсот-четырехсот метров от поверхности скалы, летя параллельно ей, но даже с такого расстояния они видели лишь часть его. Он казался сплошной серо-голубой завесой, опущенной перед их взорами. Затем Сирокко увидала глаз. Калвин засвистел еще раз и глаз завращался, очевидно, разыскивая их. Калвин оглянулся через плечо на Сирокко и Габи:
– У него не слишком хорошее зрение. Поэтому я не стою на его пути. Как будто в соседнем графстве.
– Это не очень-то далеко, – со страхом сказала Габи. Этот осел может очутиться и в соседнем графстве.
Передняя часть существа исчезла, а оно продолжало парить, и парить, и парить… Казалось, ему не будет конца.
– Куда он собирается? – спросила Сирокко.
– Ему нужно время, чтобы остановиться, – пояснил Калвин. – Довольно скоро все будет в порядке.
Сирокко и Габи присоединились к Калвину, стоящему на краю утеса. Полная длина цеппелина составляла примерно километр. Для полного сходства с увеличенным германским воздушным кораблем «Гинденбург» не хватало только свастики на корме.
– Нет, – подумала Сирокко, – этого не может быть. – Она была энтузиастом дирижаблестроения, активным участником проекта НАСА по строительству дирижабля почти таких же размеров, как цеппелин. Работая над проектом, она убедилась, что замысел LZ-129 вполне хорош.
Однако формой – удлиненный сигарообразный корпус, тупой нос, суживающаяся корма, слегка, пожалуй, сдвинутая к корме гондола – сходство с «Гинденбургом» исчерпывалось. Гладкой поверхностью цеппелин напоминал скорее старые дирижабли Гудериана. Серо-голубой, слегка маслянистый корпус радужно переливался.
И «Гинденбург» был без щетины. У цеппелина она была. Щетина тянулась вдоль середины брюха, становясь гуще и длиннее к середине корабля и постепенно сходя на нет к краям. Посредине брюха был нарост, с него свисал изящный завиток.
Еще у цеппелина были плавники и хвост. Вместо четырех перьев в хвосте цеппелина было лишь три: два горизонтальных и одно вертикальное – очевидно, рули поворота и высоты. Сирокко видела, как они изгибаются, когда чудовищное существо разворачивало к ним нос, одновременно подаваясь назад. Тонкие и прозрачные плавники были похожи на крылья летательного аппарата О'Нейла.
– Ты… ты разговариваешь с этим существом? – спросила Габи.
– Довольно свободно, – с улыбкой ответил Калвин. Сирокко еще не видела его таким счастливым.
– Этот язык легко выучить?
– Нет, – нахмурившись ответил Калвин, – я не думаю, что у тебя это получится.
– Как долго ты находился здесь? Дней семь?
– Я говорю тебе, что знаю, как разговаривать с ним. Я много о нем знаю.
– Ну так как ты узнал все это?
Казалось, вопрос обеспокоил его.
– Я проснулся, зная все это.
– Повтори.
– Я просто знаю. Когда я впервые увидал его, я уже все о нем знал. Когда он заговорил, я понял. Все произошло просто.
Но это было далеко не просто, Сирокко была в этом уверена. Но, по всей видимости, Калвин не хотел, чтобы на него давили.
Выбрав правильную позицию – на что ушел почти час – цеппелин стал потихоньку двигаться вперед, пока не оказался вплотную к скале. Во время этой операции Габи и Сирокко отодвинулись подальше. Они чувствовали себя лучше, когда видели его пасть. Это была прорезь в метр шириной, Смехотворно малая для такого существа, она находилась метров на двадцать ниже уровня глаз. Под линией рта располагалось еще одно отверстие: сфинктерная мышца [1] , действующая во время свиста как клапан.
1
Сфинктер – круговая мышца, суживающая или замыкающая при сокращении наружное (например ротовое) отверстие.
Изо рта существа высунулся длинный негнущийся предмет и уперся в землю.
– Пошли, – сказал Калвин, приглашающе махнув рукой, – поднимайтесь на борт.
Ни Габи, ни Сирокко не двинулись с места, они лишь изумленно смотрели на Калвина. Мгновение он выглядел раздраженным, но затем опять улыбнулся.
– Я понимаю, вам трудно поверить, но это правда. Я в самом деле много знаю об этих существах. Я уже катался на них. Они вполне доброжелательные; во всяком случае, он доставит нас куда нам надо. И это безопасно, они совершенно безвредные, питаются только растительной пищей и то в крайне малом количестве.
Калвин поставил ногу на длинный трап и направился ко входу.
– По чему это ты идешь? – спросила Габи. – Я подозреваю, что это его язык.
Она засмеялась, но смех звучал глухо и перешел в кашель.
– Не слишком ли это… я имею в виду… Господи! Калвин! Ты стоишь на языке этого проклятого существа и предлагаешь мне подняться по нему в пасть! Я полагаю, что затем… можно назвать это глоткой? А за глоткой находится что-то, что является не совсем желудком, но предназначено для тех же целей. Там будут соки, которые будут омывать нас, но ты и для этого найдешь прекрасное, гладкое объяснение!
– Габи, честное слово, это так же безопасно, как…
– Нет уж, благодарю покорно! – закричала Габи. – Может быть, я и была у моей мамы Плоджит самой тупой дочерью, но никто еще не сказал, что я настолько глупа, что сама полезу в пасть этого дьявольского чудища! Боже! Да ты представляешь, что ты предлагаешь! За время путешествия меня уже однажды проглотили живьем и я совершенно не жажду повторения этой процедуры!
Она продолжала кричать, тело ее содрогалось, лицо покраснело. Сирокко была согласна со всем сказанным Габи на довольно высоком эмоциональном уровне. Тем не менее, она ступила на язык. Он был теплый, но сухой. Сирокко обернулась и протянула руку:
– Пойдем, коллега. Я верю ему.
Габи перестала трястись и ошеломленно посмотрела на Сирокко:
– Ты же не бросишь меня здесь одну?
– Нет, конечно. Ты отправишься с нами. Нам надо спуститься вниз, к Биллу и Август. Пойдем, я не сомневаюсь в твоей отваге.
– Это нечестно, – захныкала Габи. – Я не трусиха. Вы просто не можете просить меня об этом.
– Я прошу тебя. Есть только один способ справиться со страхом – это посмотреть ему в лицо. Пошли внутрь.