Титаник-2
Шрифт:
Собственно, на этом корабле Уитаккер оказался случайно: во время перехода из Дурбана помощник капитана «Титаника» слег с приступом аппендицита, и Винсенту предложили его заменить. Разумеется, он был рад этому назначению. Так радуется запасной игрок, которому тренер дает шанс отличиться. Винсент до этого работал на стареньком теплоходе. Разве могла эта жалкая посудина сравниться с суперсовременным океанским лайнером?
Однако незаметно эйфория сменилась гнетущим ожиданием трагедии. Поскольку Винсент никогда не был склонен к мистицизму и не верил в привидения
Чем ближе был день отплытия, тем больше нервничал Уитаккер. Он пролистал книгу о трагической судьбе первого «Титаника».
Генри Тигл Уайльд, старший помощник, уроженец Ливерпуля, прибыл на «Титаник» перед самым отплытием. Винсента поразило, что его коллегу также назначили на место старшего помощника перед самым отплытием. Уайльд писал сестре: «Мне до сих пор не нравится этот корабль. В нем есть что-то странное». Он предчувствовал трагедию.
Через несколько страниц Винсент наткнулся на текст письма, отправленного стюардом Джорджем Бидемом незадолго до отплытия. Он был одним из многих членов экипажа «Олимпика», переведенных на «Титаник». Этот парень писал: «Прошло два дня… Между кораблями нет почти никакой разницы. Я сегодня долго стоял у борта, раздумывая — не исчезнет ли это судно совсем».
Винсент отметил и тот факт, что перед отплытием с борта лайнера сбежало несколько матросов, а пятьдесят пять пассажиров сдали билеты.
Этот небольшой экскурс в историю «Титаника» окончательно испортил настроение Уитаккеру. Вечером на прощальном ужине он был мрачен, что не укрылось от внимания его жены.
— Что с тобой, Винсент? — встревоженно спросила она, когда они вернулись домой.
— Все нормально. Я просто устал. Перед отходом всегда много работы, а здесь еще незнакомое судно.
— Ты ничего не скрываешь от меня? — подозрительно посмотрела на него жена.
— У меня, как у спортсмена, предстартовое волнение. Такого плавания у меня еще не было. К тому же меня не радует разлука с тобой и дочерьми. Иди спать. Я просмотрю кое-какие документы.
Через полчаса жена снова появилась в его кабинете. Она застала его со страховкой в руках.
Катя, запыхавшись после быстрого бега, зашла в свою каюту.
— Ох, чуть не опоздали, — выдохнула она.
Марина деловито раскладывала свои вещи и не сразу ответила Шадриной.
— Надо меньше тискаться по углам, — наконец сказала она.
— Каким еще углам! — вознегодовала Катя. — У тебя одно на уме.
— Да что ты смущаешься, — невозмутимо продолжала Марина. — Уж не хочешь ли ты сказать, что вы осматривали пыльный музей классика английской литературы?
Катя нашла в себе силы промолчать. Зачем ввязываться в бессмысленный спор? Только себе нервы измотаешь.
— Ладно, кончай дуться, — миролюбиво заметила Марина. — Я же не со зла. — Серебрякова, подхватив легкий ситцевый халатик, направилась в ванную.
Катя внимательным взглядом окинула комнату. Здесь было все самое необходимое: две кровати, два кресла, столик, холодильник, бар, телевизор с видеомагнитофоном, компьютер. На стене висели три картины художников-маринистов.
Шадрина посмотрела на часы. Они договорились встретиться с Леонидом через два часа. Катя быстро распределила вещи по вешалкам и полкам. После чего, усевшись в кресло, с наслаждением вытянула ноги.
Наконец в дверях появилась Серебрякова с полотенцем в руках, и Катя быстро прошла в душ.
— Ты там не утонула? — спросила ее через несколько минут Серебрякова.
— Все хорошо, — крикнула в ответ Катя, которая не спешила составить компанию Марине. Но время, время…
Катя вышла из ванной комнаты, взяла косметичку и занялась макияжем. Через час у нее свидание с Леонидом, и выглядеть она должна как картинка.
Хорошо, что у корреспондента «Дейли таймс» Роберта Френсиса была фотография этого русского. С ее помощью он отыскал Соболева в одном из ресторанов. Писатель о чем-то оживленно беседовал с очаровательной блондинкой, внимавшей его словам, кокетливо откинув голову и покачивая изящной ножкой.
«Вероятно, это одна из его муз. Вот где он черпает свое вдохновение. Стоит ли удивляться, что бестселлеры из-под его пера выходят один за другим», — предположил Френсис.
Роберт занял столик у входа и заказал чашечку крепкого кофе. Он раскрыл газету, незаметно наблюдая за парочкой.
«Кто она? — принялся строить догадки Френсис. — Просто случайная знакомая? Охотница за знаменитостями? Вполне возможно. По крайней мере она хочет понравиться, произвести впечатление. Красотка пускает в ход все свои женские штучки. А писатель-то уже весь в ее власти. Впрочем, мужчине льстит внимание очаровашки, это поднимает его престиж: если им интересуются, значит, он что-то собой представляет».
Девушка рассыпалась заразительным смехом и, как бы невзначай, положила свою руку на руку мужчины.
«А девица-то ничего, — усмехнулся про себя Френсис. — Пожалуй, следует познакомиться с ней поближе и выудить что-нибудь пикантное о Соболеве».
Он заказал еще один кофе. Парочка тем временем приступила к десерту. Внимание Френсиса переключилось на мужчину. Держался он излишне самоуверенно. Так обычно ведут себя люди, прозябавшие долгое время в нищете и внезапно, благодаря случайному стечению обстоятельств, вознесшиеся на недоступный прежде Олимп. Похоже, он так еще и не понял, как распорядиться свалившейся на него славой.
Наконец Соболев подозвал официанта и вытащил из внутреннего кармана пиджака портмоне из крокодиловой кожи.
Френсис, бросив несколько монет на тарелку, не спеша направился к выходу. Для него началась работа.
Когда Соболев и его подруга, оживленно беседуя, вышли из ресторана, Френсис подлетел к ним и, пустив в ход свою самую ослепительную улыбку, проговорил:
— Мистер Соболев, какая удача встретить вас. Разрешите представиться: Роберт Френсис, специальный корреспондент газеты «Дейли таймс». Читатели будут очень признательны вам, если вы ответите на несколько вопросов…