Титаномахия. Том первый
Шрифт:
– Тем более что в Англии есть королева, – улыбнулся Ганимед, решив уже окончательно её добить. – То есть – по «римскому праву» – законный наследник их земель. А – в Америке?
– Ни-ко-го! – дошло до неё. – Кроме Статуи Свободы.
– То есть – идеологической составляющей, – подчеркнул Аполлон. – Создающей у американцев иллюзию свободы. Америка как была для Англии их колонией, так ею, фактически, и осталась. Тем более что может быть России ещё, как всегда, и удастся как-нибудь вывернуться и отвертеться. Тогда как нашим собратьям по несчастью – Америке, боюсь, что нет. Ведь против
– Кроме здравого смысла, – зло усмехнулась Креуса.
– А человек не умеет думать!
– Тем более что к тому времени «идеологическая мина» уже сработает, – подтвердил Ганимед.
– Но неужели же они об этом даже и не догадываются? – удивилась Креуса.
– Может и догадываются. Но не могут поверить в то, что их разводят.
– Учебниками по экономике. Этой новой «верой» во всемогущество.
– Тем более что осознание этого так сильно уязвляет их самолюбие, что они даже боятся посмотреть в эту сторону.
– И ты хочешь им это показать в своей книге? – удивилась Креуса. Широте его размаха.
– А что толку-то? – усмехнулся Аполлон над её наивностью. – Они всё равно в это не поверят. И начнут оправдываться. Я резко стану для них Плохим, а они для себя – Хорошими! Вот и всё.
– Пока этого не произойдет, – вздохнула она. – Даже жаль как-то Америку. Такая страна была!
– А ты думала, почему это наши олигархи выясняют отношения именно в Лондоне, а не летают за этим в Штаты?
– Потому что там до сих пор нет даже единого законодательства, – усмехнулся Ганимед.
– И абсолютно всё раздроблено на штаты – резервации для колонистов, населяющих эту так толком-то недоосвоенную ещё территорию.
– Чтобы, в случае чего, угрожать Америке отделением одного из её штатов?
– Где не только свои у каждого штата законы, но и нет до сих пор единой энергетической системы, охватывавшей всю страну, как в России, для поддержки электроэнергией одного штата другим в случае внезапных стихийных бедствий.
– Как такая страна, и в самом деле, может быть мировым гегемоном? – оторопела Креуса. – Это просто смешно!
– Нет, – осёк её Аполлон, – это очень больно!
– Даже – осознавать, – согласилась Креуса, нахмурившись.
– Особенно, сидя без электричества во время случайного стихийного бедствия, – подтвердил Ганимед.
– Но в России, в отличии от Америки, их просто-напросто не замечают. Вообще! Благодаря «советскому наследию».
– Думаю, – улыбнулась Креуса, – если американцы только захотят, они смогут в любой момент перенять «советский» опыт и навести у себя порядок.
– Кто же им это позволит-то? Не забывай, что в их рядах также «выращиваются» иностранные агенты, призывая их «сокращать расходы».
– Статьями по экономике, – подтвердил Ганимед.
– Теперь, надеюсь, понятно – почему? – усмехнулся Аполлон, окончательно её добив.
– Потому что американцы не могут себе позволить такую роскошь, как управлять своей страной? – оторопела Креуса.
– Роскошь это не деньги. Это власть – направлять ваши деньги туда, куда тебе нужно. Играя при помощи биржевый курсов общественными настроениями.
– Побуждая каждого «осла» бегать за морковками «внезапно» ставших выгодными трендов, – усмехнулся Ганимед.
– Так что пока на планете существуют биржи, все ваши деньги будут принадлежать не вам, а тем, кто вами манипулирует.
– В своих геополитических интересах! – усмехнулась Ганимед.
– Все контракты должны быть многолетними и неизменными. Вне зависимости от курсов и прочих сиюминутных спекуляций.
– Только тогда цены на товары будут стабильными, а торговля – выгодной.
– Для конечного потребителя, – согласилась Креуса.
– Только потом, когда в конце своего плана архидемоны «дожмут» все страны на планете, их слуги вдруг вспомнят о том, что мир пошёл «не по тому пути». Чтобы начать осваивать захваченную у всех стран территорию. Руками самих же колонистов! Одна верхушка сменит другую. И опять всех во всём мире начнут заставлять гнуть спину чуть ли не круглые сутки.
– На «стройках века!» – усмехнулась Креуса.
– Так что наслаждайся моментом, пока у нас всё ещё есть время гонять лодыря. Пока это «звучит гордо!»
– Через подконтрольные им во всех странах СМИ? Пошли, проводишь меня! – сказала Креуса, как только Творец остановил машину.
– А как же я? – не понял Ганимед.
– Извини, но сегодня не твой день! – отрезала Креуса. Кусочек счастья.
Елена подавленно молчала, не зная уже, что и думать. О том, что творится в этом невообразимо сложном мире, из которого Креуса её буквально вытеснила. Оттеснив корпусом!
Глава5Пляж
И Елена стала периодически названивать, приглашая их «весело провести время». А на самом деле – весело провести Ганешу, держа его возле себя на привязи обещания перевода книги. Заметив, что тот готов потратить на неё всё до цента! За одну улыбку.
Хотя, казалось бы, непримечательный средний лоб, идеально прямой нос, добротные скулы и нордический волевой подбородок, средний рот, светло-русые волосы, голубые, от природы слегка хитровато прищуренные глаза, да и всё тут. Так что могло бы показаться, на первый взгляд, что Елена не более чем симпатична. Если бы всё это не дополнялось внутренним богатством её души, что так и выпирало из неё наружу. В каждом её слове, улыбке, то умном, то хитроватом, а то и подчёркнуто простоватом взгляде. Не говоря уже об её эмоциональном фоне, расцвечивающем каждое её слово или невольный жест такой густой палитрой, как обычную морскую воду – картины Айвазовского. Вызывая у каждого, наблюдавшего за ней более двух минут, жажду её выпить.
Ну, или хотя бы – воспользоваться её кувшином с узким горлышком. Побуждая Ганешу трепетно следовать их примеру, как только снова её увидел. И взалкал! Её солёную влагу. «Недаром её так и назвали, – тут же понял он, – от «соль». Соль жизни! Пятая и самая высшая нота бытия! Где все эти до, ре, ми, фа… не более чем ля-сим-трясим: брачные игрища, играя которыми на скрипке своей души мы и составляем мелодию своей любви!»
И стал играть, заглушая грохот волн набатом сердца на пляже близ Коринфа, где они и устроили пикник. Разумеется, уже – «методом от противного», чтобы Елена перестала задирать нос.