Титановая Лоза
Шрифт:
— Против идем…
— Против чего?
— Против Зоны…
— А что ты знаешь о Зоне, старик? Ты ее изучал? Вытрись! И сюда иди, времени нет с тобой еще возиться! Ну?!
Окрик подействовал. Кое-как затерев все тряпкой, Упырь глотнул водки.
Чуть отпустило.
— Перчатки надень!
Торговец поперхнулся. Все самое страшное, оказывается, только начиналось.
Короткая передышка закончилась. Толстые резиновые перчатки, натянутые по локоть, да фартук из защитной материи сделали торговца похожим
Приор тем временем, не обращая внимания на суетливые, угодливые приготовления Упыря, занялся рукой сталкера. Не снимая оболочки из фрича, он убрал левую руку за спину, а правой бесстрашно коснулся стабилизированных излучателем пятнышек, насильно разгибая сведенные судорогой пальцы несчастного. Наконец ему удалось задуманное, и пистолетная рукоять ИПК выскользнула из ладони сталкера. Оружие с лязгом упало на пол. Глеб отодвинул его ногой, склонился над телом, сменил режим лазерного скальпеля, убрав указующий лучик, и сделал первый надрез, проведя его по стыку бронепластин.
— Начали! Приподнимай края!
Упырь повиновался.
Разрез шел по груди, лазерный скальпель взрезал экипировку точно по месту креплений, и теперь элементы брони разъединились, но не упали на пол вслед за оружием — что-то держало их изнутри.
Старик чуть приподнял, раздвинул в стороны бронепластины.
Кошмарная картина открылась взгляду в ярком белом свете специальных ламп. Одежда под бронекостюмом расползлась, превратившись в бурые ошметья, там, где пули пробили защиту, от затянувшей дыры металлизированной субстанции к воспаленным, уже посиневшим, вздувшимся по краям входным отверстиям тянулись, уходя в воспаленную плоть, десятки серебристых нитей, словно броню кто-то пристрочил к телу адской швейной машинкой.
В глубине ран тускло поблескивали закупорившие их ртутные пробки, нити тянулись не только от брони к телу, но и шли в разные стороны, лучиками пронзая кожу.
Приор твердой рукой начал подрезать вертикальные стяжки.
Металлизированные нити лопались, элементы брони постепенно освобождались, на теле сталкера проступало все больше крови, но Глеб не думал останавливаться, он все резал и резал, пока грудные бронепластины с глухим стуком не упали на пол.
— Хорошо, — отрывисто произнес он. — Теперь самое главное. Снимаем шлем!
Отделить полупрозрачное забрало удалось не сразу. Все больше фрагментов экипировки скапливалось на полу, раны вдруг начали обильно кровоточить, через пару минут тягучие, темно-красные капли уже срывались с края стола…
Приор делал надрезы, торговец приподнимал кусочки шлема, некоторые освобождались без усилий, иные снова приходилось подрезать.
Наконец голова и шея сталкера были полностью освобождены.
Торговец взглянул на искаженные мукой черты незнакомого лица, на два металлизированных пятна — одно в области правого виска, второе ниже — на скуле, немного захватывающее щеку, и вдруг понял, что же так настораживало в облике сталкера.
У него не было имплантов!
Кто
— Кто он?! — невольно вырвалось у торговца.
— А вот это уже не твоего ума дело, — отрезал Приор. — Давай, еще немного, и я тебя отпущу.
Старик тяжело вздохнул.
Ладно… — подумалось ему. — Тайны все же имеют свою цену, Приор…
Три часа длилась операция по удалению экипировки.
Приор Глеб все больше бледнел, но держал эмоции под контролем, хотя нагое, окровавленное, изуродованное ранами и расползшимися серебристыми кляксами тело даже у него, повидавшего всякое, вызывало невольное содрогание.
Наконец он позволил себе короткую передышку.
— Поставь излучатель на широкую апертуру и ступай. — Он сел, искоса взглянул на Упыря и добавил: — Воды мне принеси. Горло пересохло.
Торговец поспешно удалился, что-то невнятно бормоча.
Приор терпеливо дождался, пока тот принесет воды, и лишь оставшись в одиночестве, зная, что теперь его не потревожат, вновь подошел к импровизированному хирургическому столу.
Под присохшими к телу лохмотьями одежды, на бедре незнакомца притаилось небольшое устройство. Уже не осторожничая, Глеб отодрал остатки одежды, затем смочил и очистил от крови поверхность каплевидного имплантата.
Так и есть. Приор невольно вздрогнул — все же не каждый день встречаешь сугубо материальное подтверждение собственной веры. Старик-торговец был прав: за внезапным и, нужно сказать, крайне рискованным поступком Глеба стояли чисто практические интересы.
Орден, как и Ковчег, являлся наполовину военной, наполовину научной группировкой, первоначально объединившей людей, оказавшихся в границах Пятизонья не по своей воле. Задачи выживания в условиях резко изменившейся реальности требовали жесткой дисциплины, единоначалия и определенных изысканий, поисков путей адаптации неприспособленного человеческого организма к агрессивным условиям внешней среды, воцарившейся среди отчужденных Барьерами пространств.
Глеб являлся одним из немногих, кто стоял у истоков формирования Ордена, помнил каждый день борьбы за выживание горстки военных, ученых и примкнувших к ним гражданских.
Идеология Ордена формировалась постепенно, и ее постулаты, написанные кровью павших, не являлись надуманными. Десятки смертей, оборванных судеб, стояли за каждым сделанным открытием. Это сейчас обстановка стабилизировалась, между сталкерами возникли четкие градации, появились группировки, встала на накатанные рельсы уже проверенная временем схема выживания. Современный Орден на девяносто процентов состоял из последователей — сталкеров, присоединившихся к группировке за два последних года.