Титаны и тираны. Иван IV Грозный. Сталин
Шрифт:
Весь пленум ретиво соревновались его участники: кто больше выявил вредителей. Страх уже обернулся безумием.
Делегат Т. Богушевский выявил вредителей на радио: «В траурный день, в день смерти Ленина, они якобы в виде технической пробы играли цыганские романсы. А 23 января, в день трансляции обвинительного заключения по делу о троцкистах, играли похоронный марш Шопена».
И выступают, выступают… Об успехах в охоте на людей рассказывает сам Ежов, перечисляет арестованных по наркоматам: «За последние месяцы осуждены… Наркомат
Но делегаты в зале негодуют – маловато по легкой промышленности!
Молотов в роли главного нападающего, саркастически: «Тут товарищ Любимов (нарком легкой промышленности. – Э.Р.) сидит и чего-то молчит».
Ежов (успокаивая): «По наркомлегпрому мы, по существу, только разворачиваемся. Хотя уже и сейчас у нас осужден 141 активный вредитель и диверсант. Из них довольно значительная группа расстреляна».
Радостное оживление зала. Не от кровожадности – от страха.
Страх заставляет демонстрировать рвение. И они – «мясо и кости людей» – показывают это рвение, вживаясь в роли обличителей, пьянея от кровавого безумия.
Эйхе: «Мы в Западной Сибири вскрыли много вредителей. Мы вскрыли вредительство раньше, чем в других краях».
Да, первым понял указания Хозяина верный Эйхе… но не понял цели. Он, член партии с 1905 года, столь ретиво истреблявший своих товарищей-оппозиционеров, тоже приговорен погибнуть вместе со всей старой партией, но чуть попозже – в 1940 году…
Выступают будущие мертвецы – члены Политбюро Косиор и Постышев, выступает Мария Ульянова… Один общий хор: распни их!
Хозяин мог быть доволен, наблюдая это соревнование. И когда на трибуне очередной выступающий готовился гневно (надо не просто выступать, но с «безудержным гневом») сообщать о достижениях по ликвидации врагов, добрый Отелло прервал его шуткой: «Ну как у вас дела? Всех врагов разогнали? Или остались еще?» (Смех зала.)
Они весело смеются. За этим смехом прячутся облегчение и вера – он благодушествует, значит, кончилось? Пронесло?
Смеются… И Хозяин, должно быть, тоже смеется. Потому что он знает их судьбу.
Все главы народного хозяйства отчитались, рассказали о достижениях в ликвидации врагов, покаялись в недостаточной бдительности (это именуется самокритикой) и прославили доклад Вождя. Наступила очередь наркома обороны Ворошилова:
«В армии сейчас, к счастью, вскрыто не очень много врагов. Говорю «к счастью», надеясь, что в Красной армии врагов вообще не очень много. Так оно должно и быть, ибо партия посылает в армию лучшие свои кадры…»
Нет, не понял ситуации глуповатый Ворошилов. И главный нападающий – «посвященный» Молотов – выступает резко:
«Если у нас во всех отраслях хозяйства есть вредители, можем ли мы представить, что только в военном ведомстве нет вредителей? Это было бы нелепо…»
И Молотов произносит зловещую фразу: «Военное ведомство – очень большое дело, проверяться его работа будет не сейчас, а несколько позже, и проверяться будет очень крепко».
Крепкая проверка
После партии армия была второй заботой Хозяина. Сколько лет армией правил Троцкий… Сменив его на Ворошилова, Сталин беспощадно изгнал прежних командиров.
В начале 30-х годов он продолжил: из армии были выгнаны 47 ООО человек. Но многих нельзя было тронуть. Это были прославленные герои гражданской войны: Уборевич, Корк, Якир, Блюхер, Шмидт… О них писали книги, их имена были в учебнике истории.
Якир – самый молодой из когорты героев, сын еврейского провизора, знаменитый своей храбростью и матерной речью.
Уборевич – вместе с Фрунзе захвативший неприступный Крым, командующий Белорусским военным округом.
Шмидт – сын сапожника, с 15 лет участвовавший в кровавой гражданской резне; урод, прославившийся своими любовными победами.
Маршал Блюхер – кавалер первых орденов Красного Знамени и Красной Звезды, громивший белых на юге и на востоке, командующий Дальневосточной армией.
Корк, с его знаменитой лысой как шар головой, защитивший с Троцким Петроград и добивавший в Крыму Врангеля; возглавлял Военную академию…
Они презирали его, помнили, как оконфузился Коба во время польской кампании. Ему доносили, что они о нем говорят. Разве при таких военачальниках мог он до конца положиться на армию?
И главное: видя уничтожение партии, они могли объединиться. Даже просто из страха.
Хотя есть версия, что заговор военных действительно существовал. Генерал Орлов писал в воспоминаниях, как он встретился в Париже со своим родственником, заместителем наркома внутренних дел Украины Кацнельсоном, который сообщил ему о близком падении Сталина и о том, что в заговор против него входят военные. Сразу же после возвращения Кацнельсон был арестован, и в то же время начались аресты военных.
Была ли это столь любимая Сталиным провокация или плод фантазии Орлова (он порой выдумывает в своей книге)? Или заговор военных все же существовал? Мы об этом можем только гадать. Одно несомненно – Хозяин выступил первым.
В своем триллере он придумал объединить военных с правыми. Они должны были создать «военно-политический заговор». Сюда же для масштаба Хозяин присоединит Ягоду и старого друга Енукидзе. Руководит всей этой бандой, естественно, Троцкий, а за их спиной, само собой, – Гитлер. Армия, Кремль, партия, НКВД – пособники Гитлера и Троцкого… Достойное развитие сюжета. Доказательства шпионажа военных найти нетрудно: у Красной армии были старые связи с рейхсвером, а арестовать несколько высших командиров и заставить их дать нужные показания – дело техники.