Тито - главарь предателей

де Жувенель Рено

Опьяненный роскошью, которую он нашел в старинном дворце принца Павла, Тито заставил Маклина обойти с ним все этажи и с солдафонской гордостью показывал ему белье, меченное королевской короной. Происходившие во дворце оргии, даже по мнению Маклина, отличались «беспримерной роскошью».

Фотографии Тито, тучного, увешанного медалями и до неприличия похожего на Геринга, хорошо известны.

Костов, который встретился с ним в 1946 г., описал его следующим образом: «В своей маршальской форме, с бриллиантовыми перстнями, Тито показался мне напыщенным и чванным. Во время встречи с нами он принимал подчеркнуто высокомерные позы и всем своим видом и манерами старался походить

на великого человека. Меня он встретил как старого друга, но все же и по отношению ко мне вел себя надменно. Он дал мне почувствовать, что он уже не тот Тито, каким был двенадцать лет назад». [21]

21

Стенографический отчет процесса Костова. (Прим. автора.)

А вот портрет, набросанный Доминикой Дезанти. [22]

«Он двигался медленно, осторожно неся свою голову, выпячивая живот и звеня медалями. От него веяло чем-то внушающим тревогу и в то же время во всем его поведении сквозило мелкое тщеславие и отвратительная спесь… Ни на минуту не потухал холодный блеск его аквамариновых глаз. На его пухлой, выхоленной руке все время поблескивал огромный бриллиант, который мог бы вызвать зависть индийской принцессы».

22

Dominique Desanty, Masques et visages de Tito

Как видим, все свидетельства совпадают.

Таков человек, на котором Черчилль остановил свой выбор и которому английская и американская разведки поручили создать втайне Балканскую федерацию, противостоящую Советскому Союзу и способную превратиться в базу империалистической агрессии.

Теперь читателю уже достаточно известно прошлое этой личности. Прежде чем перейти к рассмотрению судебных процессов, которые вскрыли размах задуманного.

Им предприятия и его детали, следует напомнить, что с момента освобождения Югославии Тито всегда проявлял скрытую враждебность ко всем странам народной демократии.

На пресс-конференции 9 сентября 1949 г. болгарский пресс-атташе в Париже Пешев подробно рассказал об отношении Югославии к болгарскому правительству Отечественного фронта в 1944 г., после того как оно объявило войну Германии:

«В начале октября 1944 г. болгарские войска, преследуя немцев, вступили в Македонию, ставя своей целью разбить силы врага и помешать отходу германских армий, находившихся в Греции. После нескольких месяцев ожесточенных боев, в которых мы потеряли 16 тысяч человек, наша армия выполнила поставленную перед ней задачу. Но еще не успел отзвучать гром орудий, как командование нашей армии получило от югославского верховного командования следующий ультиматум:

«Предлагается немедленно отвести болгарские войска (1-ю и 4-ю армии). Использовать для отхода основные линии коммуникаций, не отходя от них больше чем на два километра. Передвижения производить не позднее шести часов вечера. Не останавливаться на ночь вблизи населенных пунктов, в противном случае югославские пулеметы откроют огонь».

Пешев указал также, что Югославия была единственной страной, не считая Греции и Испании, где с 1944 г. не разрешалось распространять болгарские газеты и книги. Газеты Болгарской коммунистической

партии были в Югославии запрещены.

Эту подробность следует признать особенно знаменательной.

Процессы Костова и Райка проливают яркий свет на политику Тито. Белградский диктатор не пренебрегал никакими средствами, все время проводил политику, направленную на свержение строя, существующего в странах народной демократии, либо путем его внутреннего разложения, либо с помощью силы. Он делал это как до опубликования разоблачившей его резолюции Информационного бюро коммунистических и рабочих партий, так и после этого. Он предполагал, в случае необходимости, ввести свои войска как в Албанию, так и в Венгрию и Болгарию и давал на этот счет официальные обещания своим агентам.

Впрочем, беседа, состоявшаяся весной 1947 г. между Райком и американским посланником в Будапеште Чэпином, свидетельствует о том, что этот план принадлежал не только Тито.

«…Ранкович подчеркнул, что когда наступит момент действовать, США постараются отвлечь внимание Советского Союза, с тем чтобы Советский Союз не смог вмешаться в дело захвата власти в Венгрии.

Председатель: Что сказал Чэпин?

Райк: Чэпин немного колебался, не зная, говорить ли ему в моем присутствии. Он… сказал мне затем, что этот план ему известен и что США не будут чинить препятствий проведению югославской политики. После этого мне стало совершенно ясно, что Тито стремился стать во главе союза государств не просто из личного тщеславия, а что он представил свой план американцам и они его одобрили — или же они совместно его разработали, — и что Тито и его правительство являются просто исполнителями этого плана».

Бранков, со своей стороны, разъясняет, что основная задача югославских дипломатических миссий за границей заключалась в том, чтобы засылать агентов в организации коммунистических партий других стран.

«В 1946–1947 гг., — заявил он, — Тито направил в страны народной демократии, в частности в Венгрию, своих эмиссаров, которые официально назывались представителями Югославской коммунистической партии. Я был таким представителем в Венгрии; в Чехословакии был Новосел, а затем Мариан Стилинович. Новосел был советником миссии, Стилинович являлся посланником в Праге; В Польше таким представителем была сначала Србислава Ковачевич, а затем Иван Рукавина; в Бухаресте — Зец Бранко, потом Михайло Ломпар; в Болгарию сперва был назначен Н. Ковачевич, а затем О. Цицмил; в Албанию— Джердже и Златич».

Отвечая на вопрос председателя, Бранков вынужден был дать следующее разъяснение:

«Да, Ранкович упомянул о том, что аналогичный план был составлен и для Румынии, но там осуществить этот план полностью не удалось. Он назвал имя Патрашкану, который был в то время министром юстиции; Патрашкану был не прочь осуществить план Тито, но был удален и изолирован от партии. Ранкович жаловался мне, что придется все начинать снова, и в этих целях в Румынию был направлен Зец Бранко и позже Михайло Ломпар, который во время войны был в Швейцарии доверенным лицом Тито…

…Я помню, что, когда в Польше возникло дело Гомулки, у них зародилась большая надежда. Они надеялись, что Гомулка осуществит в Польше замыслы Тито, и заняли выжидательную позицию. Я помню также, что они не хотели затевать открытое выступление и непосредственно вмешиваться в это дело, ибо считали, что деятельность Гомулки в Польской рабочей партии будет успешной. Однако известно, что Гомулка не выполнил этого плана, известно, что он признал ошибочность своей линии. Ранкович однажды даже жаловался, что в Польше все придется начинать сначала…