Титус Кроу
Шрифт:
Но все-таки, чего хтонийцы надеялись добиться столь откровенным ходом? Этот вопрос я не мог не задать другу, и вот что он мне ответил:
— Знаешь, Анри, я думаю, что нам лучше для начала ответить на вопрос «как», а уж потом переходить к «почему» и «зачем». Когда только есть возможность, я предпочитаю видеть картину целиком. Я поразмыслил немного, и мне кажется, что наш призрачный «переговорщик», возможно, некий человек, находящийся «под влиянием» хтонийцев. Думаю, у них имеются подобные… помощники, и в будущем нам было бы неплохо выяснить это поточнее. Мы
Редкий случай: я догадался о выводах, которые сделал мой друг.
— Думаю, я знаю, к чему ты клонишь.
— Да?
— Да. В последние несколько дней мы оба решили, что находиться в плавучем домике нам с тобой безопасно, хотя у тебя были на этот счет сомнения. А теперь давай представим, что они тоже так думают, что они не могут причинить нам вред физически, пока мы здесь. Ну, так самое простое — попытаться выманить нас отсюда, напугать так, чтобы мы ушли из плавучего дома и оказались на суше!
— Верно, — ответил Кроу. — И этот невероятный телефонный звонок служит для нас новым подтверждением всего того, о чем я узнал в ультимативном сне прошлой ночью. Продолжай, де Мариньи.
— Ну, так в этом-то и дело! — воскликнул я. — Больше и говорить не о чем! Если действовать согласно твоему сну и этому звонку — который, как мы понимаем, связан с хтонийцами, то мы и получили предупреждения. Нам хотели дать понять, что находиться здесь небезопасно и что лучше всего нам…
— Убраться отсюда к чертям?
— Да.
— Так что же ты предлагаешь?
— Не трогаться с места!
— Ага, — кивнул Кроу. — Вот именно так мы и поступим! Я все более и более убеждаюсь в том, что именно здесь мы в безопасности. Как ты и сказал, этим вызвана вторая попытка хтонийцев увести нас от реки — а если так, то для нас это чертовски веская причина оставаться на месте. Так что мы останемся здесь — хотя бы еще на какое-то время. В нашем распоряжении как минимум два орудия борьбы с тварями: река и заклятие Вах-Вираджа. — Он задумчиво сдвинул брови. — И скоро у нас появится свежий запас Эликсира Тиккоуна, между прочим, если преподобный Таунли сдержит свое обещание. Таунли — это тот самый сосед, о котором я тебе говорил. Он обещал прислать мне эликсир, а он меня еще ни разу не подводил.
— Преподобный Таунли? — переспросил я. — Эликсир Тиккоуна? — Ответ аккуратно нашел место в уголке моего сознания. — Ты хочешь сказать, что Эликсир — это…
— Да, конечно, — ответил Кроу, кивнув и немного удивленно посмотрев на меня. — Разве я раньше об этом не упоминал? — Он бросил мне пустую склянку, содержимое которой принесло там столько пользы. — О да! Святая вода, что же еще? Нам уже известно, как Шудде-М’ель терпеть не может воду, поэтому вода, которая вдобавок освящена…
— А как насчет египетского креста с кольцом? — спросил я, вспомнив о трех средствах борьбы с Ниогтхой, перечисленные в «Некрономиконе». — Неужели у ансата и вправду есть такое же могущество?
— Я думаю, да — до некоторой степени. Я хотел сказать тебе об этом раньше, вчера вечером, когда ты разрабатывал тему камней со звездами. Что получится, Анри, если нарушить целостность кольца на верхушке египетского креста?
Я представил этот образ в уме и щелкнул пальцами.
— О! Получится знак с пятью конечностями, грубое воспроизведение Знака Старших Богов, Пленяющая Звезда из цикла мифов о Ктулху!
— Именно так. Снабженный наверху петлей древнеегипетский крест «Тау» также был символом власти — и одновременно символом плодородия! Это был так называемый анкх, Анри! Само это слово означает «душа» или «жизнь» — защита жизни и души. О да, я действительно склонен верить в то, что крест ансата наделен особой силой. — Кроу устало улыбнулся. — Но если судить по твоему вопросу, твоя наблюдательность тебя отчасти покинула.
— Да? Ты это о чем? — спросил я подозрительно и немного обиженно.
— О, но если ты приглядишься повнимательнее, ты все увидишь. В самый первый день, как только мы сюда перебрались, я прикрепил над дверью маленький серебряный крестик ансата!
На миг, несмотря на наше положение и серьезность разговора, я решил, что Кроу надо мной подшучивает. Я же ничего подобного не заметил! Я быстро встал, прошагал к двери каюты и приоткрыл ее, чтобы хорошенько ее рассмотреть в свете горевших на палубе фонарей. И конечно, крест с кольцом на верхушке висел там, на двери, под верхним косяком.
Только я повернулся, чтобы вернуться в каюту, как почувствовал неприятный запах. В буквальном смысле, он ударил в ноздри. Не просто запах, а отвратительная вонь исходила откуда-то позади меня, с темного, хоть выколи глаз, берега реки.
Послышались шаги…
Видимо, Кроу тоже почувствовал мерзкий запах и, может быть, и тихие шаги на берегу услыхал. Я заметил друга краем глаза, когда он вскочил на ноги. Лицо Кроу в ярком свете фонарей показалось мне особенно бледным. Я стал вглядываться в полночную тьму. Я присел на корточки на пороге, вытаращив глаза от страха, и стал еще более пристально смотреть на тени около нашего трапа с поручнями.
Там что-то двигалось… какой-то силуэт. Прозвучал негромкий сдавленный кашель, и следом — утробный голос, мало похожий на человеческий!
— А-а-а, я вижу, вы меня не… ик… ждете, друг мой! Так вы получили мое послание?
Я отшатнулся. Зловонная фигура, отбрасывающая странные тени, покачивалась на трапе.
— Прошу вас, выключите свет, сэр, — произнес сдавленный голос. — И ради Бога… ик… не бойтесь меня. Все объяснится.
— Кто?.. — выдохнул я еле слышно. — Что?..