Тизер

Кочеровский Артем

Волна расходится на триста шестьдесят градусов, приближающиеся со спины ддшники получили гораздо меньшую дозу, но долбанный страх поселился и в их головах. Секундного замешательство мечников хватило, чтобы мохнач, ковыляя, вошел в ряды стрелков. Широченный размах лап сгребает в охапку чуть-ли не половину арбалетчиков, пасть окрашивается в красный. Ревущий гризли топчет и разбрасывает в стороны контуженных солдат, словно мухоморы. Отряд арбалетчиков превращается в скулящую горстку воинов, что испускают предсмертные хрипы.

Внимание отвлекает вспышка - скастовавший метеор маг играется с молнией. Тонюсенький

лучик, словно из пьезовой зажигалки, разрастается сначала до толщины сварочной дуги, а затем превращается в издающую жуткий треск молнию, на которую невозможно смотреть не прищурившись. Разряд нарастает, увеличивается мощь, по выражению лица кастера похоже, что долго его не удержать. Смыкаются губы, за ними - руки. Маг хлопает в ладошки, провоцируя короткое замыкание, перепонки терпят давящий взрыв, безоблачное небо раскалывается ослепляющей кривой.

Молния ударяет гризли в затылок. Два стоящих рядом арбалетчика превращаются в пепел, медведь осаживается на задницу, на дымящейся макушке вспыхивает маленький, будто пламя свечи, пожарчик.

С места срывается Туба. Нечеловеческая скорость в течение секунды перемещает пати-лидера напротив приглушенного гризли. Руки заводят за спину двуручный топор. Бросок!

Секира разрезает воздух, будто винт промышленного вентилятора, пролетает расстояние в двадцать метров в считанные доли секунды, со смачным звуком вбивается в череп. Острие прячется внутри. Разъезжаются передние лапы, подбородок опускается на песок. Минус два...

– Под телегу!

Я аж дернулся, услышав крик в полуметре от себя. Покровский подпрыгивает с места кучера, разводит в стороны руки, заслоняя меня телом. Сразу четыре копья дырявят капитана.

Спрыгиваю с телеги, парочка копий пробивает деревянный пол, еще три втыкаются в землю неподалеку. Испугавшаяся лошадь срывается с места, метров через пятнадцать скопычивается, скользит брюхом по земле. Из груди и левого бока торчат копья.

Прячусь за телегой, поднимаю валяющийся внутри лук. Не высовывая головы, вдеваю стрелу в тетиву, наконечник смотрит почти вертикально вверх. Спуск!

Прищуриваю глаза, взмываю в небо. Пыль, что подняли гризли, осела, рассматриваю поле боя, как лежащую на столе карту. Невинный пустынный песок усыпали тела, кругом разлили десятки красных пятен, разбросали оружие и доспехи. Клочок земли размером с футбольное поле превратился в кладбище.

Обе стороны понесли значительные потери. От правильного строя воинов с распределением ролей, тактическими построениями, поддержкой и четким планом на данж осталась горстка измученных бойцов: шесть танков, пять ддшников, десять стрелков, три хилера и пара голов командного состава. На стороне неписей остался не коцаный рейд-босс и десяток мешающих, будто заноза в заднице, копейщиков. Те самые маугли, которых не спалил метеорит, во второй половине боя наделали чересчур много проблем. Долбанные гризли развалили к чертям оборону и отвлекли на себя все внимание, кучка дышащих на один удар копейщиков под шумок минусовали занятых делом хилеров, ддшников и арбалетчиков.

Только сейчас Туба отдал команду мечникам - вырезать дикарей. С высоты птичьего полета отлично видно, как две темные фигуры, огибая поле боя по безопасным окружностям, мчатся к копейщикам.

Тролль не получил и единицы

урона, стопы размером с бильярдный стол все также аккуратно прощупывают почву под собой. Прошел половину расстояния. Времени на раздумья не остается, впрягаюсь в пулемет, оглядываюсь на Тубу.

– Лучники, целиться в глаза! Маги, готовим прокаст! Мирон, к бою!

Трясущиеся руки наводят прицел, мушка перемещается по открытым участкам кожи болотного цвета - ноги, руки, шея и голова. Только грудь и спину прикрывает самодельная броня - оторванные от транспортного вагона борта, связанные между собой цепями. Каждый шаг великана сопровождается металлическим постукиванием, ячейки якорных цепей впиваются в плечи.

Покровский говорил, что стрелять нужно выше нагрудника, опасался, что в голову не попаду, но сейчас я так не думаю, тролль подошел уже слишком близко. Слышу, как арбалетчики спускают стрелы. Через секунду следом летят энергетические сгустки, фаерболы и ледяные снаряды.

– Мирон, стреляй по готовности!
– орет Туба, выковыривая из гризли топор.

Арбалетные болты протыкают ноги, руки, шею и голову, застревают в коже на глубине двух-трех сантиметров. Тролль смахивает раздражающие палочки словно налипший песок, злится - губы обнажают гнилые зубы. Между пожелтевших прямоугольников торчат ошметки мяса, сочится коричневая жижа.

Следом прилетают магические снаряды. Огонь, лед, вода и материализованная энергия эффектно впечатываются в рейд-босса. В стороны летят искры и осколки льда, феерическое столкновение сопровождается треском и грохотом, а здоровяк даже не шевелится. Неуклюжие ноги не на долю секунды не замедлили шаг, а неповоротливый корпус не на сантиметр не отклонился назад. Похоже, непись обладает сопротивлением к магии.

В подушечки больших пальцев впиваются спусковые курки, грохот пулемета оглушает, окружающий мир превращается в звенящий шар. Свинцовые пчелы калибра восемь миллиметров жалят прямо в лоб, собравшаяся складками кожа разлетается ошметками, песок увлажняется зеленоватой жидкостью. Под натиском - пять сотен выстрелов в минуту, голова тролля опрокидывается назад, гигант останавливается.

Тело весом в пару десятков тонн кренится на спину, левая нога делает короткий шаг назад, чтобы удержать равновесие. Кажущаяся неостановимой машина проседает под моим надежным огнестрельным другом.

Поворачиваюсь к Тубе. Пати-лидер и парочка стоящих рядом бойцов открыли рты, возможно, они даже выдувают из себя стон восхищения, но временная глухота не позволяет услышать. Командующий машет рукой, за ним следует залп стрел и магических снарядов, тролль впитывает, наклоняется еще ниже. Кажется, что самая малость отделяет тушу от неизбежного падения, но крутой изгиб оказывается замахом...

– ЫА-А-А-А!
– пасть разрывается ревом.

Левая рука упирается в землю, здоровяк вытягивается вперед. Дубина чертит в небе дугу со скоростью истребителя, воздух у наконечника воспламеняется, будто вокруг сгорающей в атмосфере кометы. Дубина плашмя вбивается в землю, скопившийся на конце заряд мчится вперед, оставляя после себя траншею.

Гудящее ядро пролетает в десяти метрах от повозки, раскидывая по полю стрелков и танков. Ударная волна опрокидывает телегу, ураганный ветер сдувает меня словно осенний лист.