Ткачи Сарамира
Шрифт:
Среди всей этой суматохи никто не заметил крытую телегу, направлявшуюся к южным воротам. И даже несмотря на строжайший приказ никого не выпускать, часовые мгновенно открыли запоры после обмена несколькими словами с закутанной в платок женщиной, которая сидела рядом с возницей. Заговорщики оставили Аксеками позади, кипеть и бурлить в собственном гневе.
Через две мили они свернули с дороги к заброшенному карьеру. Там беглецы бросили телегу и оседлали семь быстрых лошадей. Сторож, вышедший навстречу, встревоженно смотрел на ребенка, которого держал Заэлис.
– Это она? – почтительно поинтересовался он, сверкая глазами в зеленом лунном
Чувствовалось, что воздух наэлектризован до предела. Завтра или на следующий день… пройдет совсем немного времени, и начнется лунный шторм. Заговорщикам следовало торопиться, чтобы избежать разгула стихии.
– Да, – кивнул Заэлис. – Нам нужно ехать. Каждая секунда приближает ее к смерти.
Мужчина помахал на прощание рукой, провожая взглядом удаляющиеся фигуры, и возвратился к ветхой хижине, которая несколько дней заменяла ему кров.
Это был первый перевалочный пункт среди многих, разбросанных по пути к Провалу, где заговорщиков ждали свежие лошади и запас еды. Скорость играла весьма существенную роль в их планах. Они должны были исчезнуть с наследницей без следа, не оставив никаких улик. Даже утомленных лошадей тщательно прятали до того времени, пока животные не отдохнут и не примут прежний вид. Если бы бегство оказалось замеченным и Мос организовал погоню, то Провалу угрожала бы большая опасность. Слишком много невинных жизней ставилось под удар. Провал еще не был подготовлен к войне и не мог дать отпор императорским войскам. Людям пришлось бы покинуть обустроенное место, задаваясь вопросом, как руководители могли решиться на похищение наследницы, навлекая на всех беду.
Сторож попробовал заснуть, но почти всю ночь проворочался с боку на бок. Только к рассвету ему удалось забыться, и сны, которые он увидел, были ясными и странными. Утром он едва вспомнил ночные кошмары, но одно видение прочно врезалось в память.
Сторож мог поклясться богами, что видел, как какие-то существа на длинных веретенообразных ногах с горящими, словно фонари, глазами двигались по краю карьера как раз перед рассветом.
В то утро заговорщики скакали долго, не обращая внимания на усталость. Когда наконец Заэлис разрешил остановиться, с холок лошадей падала клоками пена, а губы были разодраны удилами. Отряд уже давно свернул с дороги и двигался по заросшим травой равнинам сельской глубинки Сарамира. Беглецы устроились на привал под огромным деревом, одиноко стоявшим на склоне холма. Воздух наполнял музыкальный треск насекомых, прятавшихся в густой траве. Яркие цветы источали удивительный аромат. Но красота летнего дня не радовала заговорщиков.
Кайку заснула почти сразу же, едва слезла с седла. Остаток пути девушка держалась из последних сил, стараясь не потерять сознание, несколько раз едва не свалившись с лошади. Джугай развел огонь и занялся приготовлением еды. Заэлис, положив Люцию на траву, устроился вместе с Кайлин возле принцессы. Мисани, Азара и Пурлох сидели в стороне, прислонившись к стволу дерева, измученные и утомленные.
Они сделали это. Они выкрали наследницу из-под носа императорской стражи и смогли ускользнуть. Удача сопутствовала заговорщикам. Время, выбранное для похищения, совпало с взрывами во дворце и попыткой Дуруна тайно убить Люцию и императрицу. Поэтому сейчас никто во дворце не мог сказать, где находятся члены императорской семьи, живы они или мертвы. И возможно, стражники до сих пор не обнаружили отсутствия наследницы, полагая,
И все же они не чувствовали себя победителями, потому что принцесса находилась между жизнью и смертью. Если ее не удастся спасти, то все усилия окажутся совершенно бесполезными, а смерть товарищей бессмысленной.
Люция безжизненно лежала на траве. Дыхание ее с трудом улавливалось. От белокурых волос мало что осталось. Когда Заэлис осторожно отодвинул их в сторону, заговорщики увидели ужасные ожоги на затылке и шее, обугленную плоть, сочащуюся сукровицей.
– Что с ней? – спросил наставник негромко. – Почему она не приходит в себя?
– Ожоги очень глубокие, – пояснила Кайлин.
– Ты можешь вылечить ее?
Кайлин покачала головой. Даже без зловещего макияжа она выглядела очень впечатляюще.
– Я не решаюсь вмешиваться. Люция – необыкновенная девочка. Остается надеяться, что внутренняя сила удержит наследницу, пока мы не вернемся в Провал.
Кайлин посмотрела на Кайку, которая спала, свернувшись клубком. Без нее ребенок бы погиб. И из-за нее же девочка все еще могла умереть. Кайлин не собиралась брать на себя ответственность за то, что Кайку воспользовалась своей каной, не научившись ею управлять.
Мисани чувствовала себя опустошенной. Ее едва не казнили. Она изменила свое отношение к отцу. И все, что когда-то привлекало ее, теперь опротивело. Жизнь ее круто изменилась, и дорога назад была закрыта. Она стала изгоем.
Девушка посмотрела на спящую Кайку. Лицо подруги казалось спокойным и безмятежным. Покрайнеймере, янеодна, подумала Мисани, и эта мысль принесла небольшое облегчение.
Достав запасы провианта из седельных сумок, заговорщики приготовили завтрак и поели. Заэлис, смешав мед с теплым молоком, попытался напоить Люцию, и, к его великой радости, она сделала несколько глотков. Сердце сжалось от умиления и горечи. Такое нежное создание, такое хрупкое…
– Я хочу уйти, – произнес кто-то за его плечом. Заэлис обернулся и увидел Пурлоха.
– Понимаю, – с грустью ответил наставник. – Я очень благодарен тебе. Ты проявил настоящую храбрость, согласившись еще раз вернуться во дворец.
Пурлох равнодушно кивнул. Вор не чувствовал никакого удовлетворения от того, что сделал. Проход через коллекторы до сих пор вспоминался с содроганием. Но боги смилостивились, обратный путь они проделали уже по поверхности, избежав встречи с ужасными маку-шенгами. Кроме того, Пурлоха не оставляло чувство вины. Если бы не он, возможно, Люция выросла бы, научилась скрывать свои отклонения, получила бы трон. Если не он…
– Я выполнил свое обещание, – наконец произнес вор, стараясь не смотреть на истерзанную Люцию. Это было выше его сил. – Я отправляюсь на восток. Вы меня больше не увидите.
– Пусть тебе сопутствует удача, – промолвил Заэлис.
– И тебе.
Пурлох бросил взгляд на обожженного ребенка и вышел. Выбрав себе лошадь покрепче, чтобы пересечь горный хребет, домушник вскочил в седло и уехал, ни разу не оглянувшись.
Остальным участникам опасного путешествия тоже пришла пора отправляться в путь. Они потушили костер и разбудили Кайку. Девушка все еще чувствовала сильную усталость, но несколько часов отдыха принесли долгожданное облегчение. Оседлав лошадей, путники поскакали на юг к Провалу. Там ждал долгожданный покой, там они будут в безопасности.