Ткачиха
Шрифт:
– А я бы сейчас с удовольствием туда вернулась и пила свой чай.
– У вас был чай?..
– в голосе Охотника прозвучал настоящий интерес.
– Был, - вздохнула Мэри.
– Мы его вспоминали. С ягодами... Ароматный, как лесная полянка.
– Я даже не помню, что такое чай, - усмехнулся Охотник.
– Ну вы, девочки, молодцы.
– Да уж, не отказался бы и я от чашечки чая сейчас, - вздохнул Рубашечник.
Энн вдруг изменилась в лице, вскочила на ноги и захлопала ладонями по сумке.
– Чайник!
– крикнула она.
– Я же взяла его с собой!
Мэри
– Бетти, Бетти!
– окликнула ее Энн.
– Ты будешь чай? Мы вспомнили свой самый вкусный чай!
– Только у нас совсем нет чашек. Но мы будем пить из носика, - Мэри села и аккуратно расправила оборки своего перепачканного в земле платьица.
– Будем нарушать все правила этикета!
И первая прижала носик ко рту, сделав осторожный глоток. Лицо ее прояснилось.
– Это правда самый лучший чай из всех, который нам удалось вспомнить!
– воскликнула она с таким восхищением, что Энн немедленно отняла у нее чайник и отпила.
– И правда, - с тихой гордостью сказала она.
– Таких воспоминаний у нас еще не было.
Она передала чайник вежливо ожидающему Охотнику. Бетти с ленивым любопытством наблюдала, как разгладились черты его лица после первого же глотка.
– И правда: хороший чай, - кивнул он.
– Может быть, мне и не с чем сравнить, но вкус и запах сейчас определенно приносят радость.
– Как будто тебе хоть что-то может принести радость, - буркнул Рубашечник.
Охотник неопределенно хмыкнул в ответ и протянул ему чайник, удерживая за изящную фарфоровую ручку. Чайник странно сочетался с его мужественным нелюдимым обликом, так что Бетти тихо хихикнула. Рубашечник забрал чайник и сделал большой глоток.
– Люблю ягодный, - сказал он с тихой благодарностью, глядя на Мэри-Энн. Близняшки сияли.
Таобсьер подтолкнул Бетти под локоть, и она тоже потянулась за чайником. Чая ей не хотелось, но лишних вопросов о том, почему она отказывается и хорошо ли себя чувствует, она не хотела тем более. Маленький ветер как будто чувствовал ее настроение и направлял обратно к рассевшимся в круг попутчикам. Бетти забрала чайник, стараясь по возможности не прикасаться к Рубашечнику. У нее и раньше не было поводов ему доверять. Теперь, когда появился Охотник, она окончательно решила держаться от него в стороне. Им все равно идти одной дорогой, но доверять ему больше она бы не решилась.
Чай и правда оказался замечательным, душистым и ароматным. Бетти мысленно вернулась на полянку в Лесу, где впервые встретилась с Рубашечником. Ей показалось, что это было давным-давно, годы, годы назад...
Бурные обсуждения дальнейших планов привели к тому, что возглавить отряд должна была Бетти, ведь Таобсьер слушал только ее. Охотник сказал, что будет прикрывать ее от Татгэвита, если вздорный ветер решит в открытую на них напасть. Близняшки должны были идти в середине и крепко держать сумку с картой, а Рубашечнику оставалось только прикрывать отход.
– И если ты попробуешь струсить...
– прорычал Охотник, но Рубашечник спокойно встретил его взгляд:
– Не стоит так со мной говорить, - мягко попросил он.
– Я обещал, что доведу Бетти до Старой Церкви, и я сделаю это. Я сам ничего не желаю сильнее, как оказаться рядом с ней.
– Почему ты уверен, что Старая Церковь поможет тебе?
– Потому что ничего другого мне не остается, - упрямо сказал Рубашечник и стиснул кулаки.
– И тебе тоже, иначе ты не блуждал бы в поисках и не прятался от своей всеглазой хозяйки!
– Я не...
– Ну да, конечно, ты просто так сидишь в пещере!
– Хватит, хватит!
– Бетти влезла между ними.
– Почему вы все время спорите? Мы же сейчас на одной стороне?
– Я никогда не был с ним на одной стороне, - хмуро возразил Рубашечник и отвернулся.
Бетти открыла было рот, чтобы сказать, что знает про их общие дела, но осеклась. Какие бы секреты ни объединяли Рубашечника и Охотника, ей не стоило в это лезть. У нее еще будет время задать вопросы, но сейчас ей больше всего хотелось добраться уже куда-нибудь
– впереди был такой длинный путь, а она все еще сидели в этой пещере. Тем более, что чай кончился, да и порывы Татгэвита пошли на спад.
Мэри осторожно выглянула из пещеры.
– Мне кажется, мы можем идти, - решительно сказала она.
– Давай, Бетти!
Бетти глубоко вздохнула и сделала шаг наружу, мгновенно увязнув во влажной земле. В воздухе ощутимо пахло грозой. Раньше Бетти нравился этот запах, но теперь он вселял тревогу. Трава вокруг была примята и истоптана, хотя никого, кроме ветра, здесь и быть не могло. Пейзаж опять изменился. Трех холмов с растущими на них кривыми деревьями здесь раньше не было, как и глубокой трещины прямо над входом в их пещеру. Бетти решительно пошла вперед - прятаться в спасительной темноте можно было долго, но это ни на миг не приблизило бы ее к возвращению в свой мир.
– Помоги нам, пожалуйста, Таобсьер, - поднеся ветер к лицу, прошептала она прямо в сиреневое облако.
– Отгони от нас другие ветра, пока мы идем к краю Холмов. Они же не бесконечные, и на карте видно, что дальше пейзаж меняется. Нам не очень долго идти. Но мы не сможем, если на нас нападут ветра. Пожалуйста, прикрой нас. Мы рассчитываем на тебя...
Фиолетовое облако в ее руках потеплело, задрожало и начало ощутимо раздуваться. Бетти шагнула назад, размыкая объятия, и Таобсьер взмыл в небо. Облако начало расти, расти, и постепенно заполнило небо. Вокруг потеплело.