Ткачиха
Шрифт:
– Идите сюда!
– позвала Бетти.
– Таобсьер прячет нас от дождя! И, кажется, от чужих взглядов тоже.
Мэри-Энн, Охотник и Рубашечник вышли из пещеры, с удивлением оглядываясь по сторонам.
– Давно Татгэвит такого не устраивал, - со знанием дела сказал Охотник.
– Держите карту крепче. Бетти, веди нас.
– Я?
– Бетти растерялась. Речь шла о том, чтобы она шла вперед, но вести... Впрочем, разве это не одно и то же? Артур Ним рассказывал ей о волках. Что первый волк всегда ведет стаю. Значит, ей сейчас надо стать первым волком?
Бетти прикрыла глаза и стала
– Туда!
– ее палец указал в сторону трех появившихся холмов.
– Мы идем туда и прямо! И ничего не бойтесь, Таобсьер с нами.
Фиолетовый ветер сгустился вокруг них, и они продолжили путь.
Глава 14.
Благодаря Таобсьеру на пути через Холмы они не встретили никаких препятствий.
– Не знаю, как долго еще будет так спокойно, - задумчиво проговорил Рубашечник.
– Но если мы не сбились с курса, скоро мы выйдем к Болотам Тревоги.
– Не было еще никого, кто смог бы пройти через Болота Тревоги, - угрюмо заметил Охотник.
– Даже такие, как я, случается, гибнут там.
– Что такое Болота Тревоги?
– недоуменно спросила Бетти.
– Этого места не было на карте.
Мэри и Энн переглянулись.
– Мы рисовали карту той местности, о которой сами знали, - призналась Мэри.
– И я впервые слышу о Болотах Тревоги. Рубашечник, Охотник, вы знаете больше нас. Чего нам еще стоит опасаться?
Рубашечник поморщился. В голосе его звучала досада:
– Все, что я знаю, это сказки, легенды и небылицы. Я просмотрел множество воспоминаний, пытаясь найти свои. Бродячие воспоминания быстро теряют связь с реальностью, и сложно верить всему, что из них узнаешь. Требуется время, чтобы научиться отличать ложь от правды. И мне это удается не каждый раз.
Охотник хмыкнул:
– Для того, кто ворует чужие воспоминания, ты удивительно хорошо держишься. Твой рассудок должен быть уже насквозь изъеден чужими бреднями.
– Меня спасает моя память - Рубашечник криво улыбнулся.
– Мне повезло удержать себя. Другим везет не так сильно. К слову о других: Болота Тревоги - это место, где явь становится невозможно отличить от реальности, а тоска получает над тобою власть.
Бетти вздрогнула. Все это звучало очень неприятно. С другой стороны, место между явью и сном было гораздо ближе к ее реальном миру, чем блуждающие Холмы, среди которых то здесь, то там витали обрывки серебристых нитей.
Они шли вперед и представляли собой со стороны, должно быть, очень странную картину. Бетти возглавляла шествие, осторожно выбирая наиболее безопасный, на ее взгляд, путь: после обрыва она уже не так доверяла мягкой зеленой траве. За спиной шаг в шаг с ней неслышно скользил Охотник. Его могучая тень падала на траву. Откуда падала тень и что в этом мире заменяло солнце, Бетти предпочитала не задумываться. Ответов она все равно бы не получила. Разве что кто-то из блуждающих душ, подобно Мэри-Энн, решил вспомнить себе немного дневного света...
Подумав о Мэри-Энн, Бетти все-таки обернулась. Близняшки шли, крепко сцепившись фарфоровыми ладонями; жребий нести сумку
Взгляд Бетти скользнул дальше и невольно остановился на Рубашечнике. Он замыкал отряд, и при каждом движении его длинные руки болтались, как у пугала. Его лицо было задумчиво и печально. Бетти уже не знала, что думать о нем, можно ли ему доверять - но выбора у нее не было. Все решится у Старой Церкви, там она и найдет все ответы. Рубашечник поймал ее взгляд и деланно улыбнулся:
– Вперед, Бетти Бойл. Ты теперь наш предводитель.
Бетти вспыхнула и отвернулась. Он еще и шутит! Это только в сказках легко получается: героиня попадает в волшебную страну и сразу обретает волшебную силу, и герои падают к ее ногам... А у нее вместо магической силы загадочная благосклонность местного ветра, вместо героев - мутный Рубашечник, страшный Охотник и две фарфоровые куклы, и у нее нет сил даже сделать следующий шаг, хочется лечь и лежать комочком в углу пещеры, а ей приходится куда-то вести эту толпу.
Все это вдруг показалось Бетти ужасно несправедливым. Острая боль в спине рванула ее назад, и девочка неожиданно для себя расплакалась. Крупные слезы градом катились по щекам, она упала на колени и громко, с удовольствием плакала, не обращая внимания на то, что все столпились вокруг нее.
– Что это с ней?
– Это Ткачиха! Никак не оставит ее в покое.
– Да от нее ничего не останется раньше, чем мы дойдем до Болот Снов! Вы в своем уме?
– А что мы могли сделать?
– По крайней мере, она помнит, кто она такая.
– И откуда она.
– А она откуда?
– это точно был голос Охотника, но Бетти было все равно. Она легла на траву и обхватила голову руками, продолжая в голос всхлипывать и слушать голоса товарищей.
– Она оттуда же, откуда и я, - вступил в разговор Рубашечник.
– Откуда мы все. И она совсем юная. Куда ей справиться с этим?
– Ткачиха ни за что ее не отпустит, - Охотник опустился на колени рядом с Бетти и провел ладонью по ее плечам и спине. Ладонь была большая и грубая, шершавое прикосновение чувствовалось даже сквозь майку.
– В ней так много всего. Силы и страсти. И храбрости, чтобы прийти сюда и бороться. Но она не дойдет. Сгорит раньше, чем мы перейдем Болота. Если не сойдет с ума среди них.
– Что ты предлагаешь?
– Связь с Ткачихой погубит ее, а вместе с ней всех нас.
– И что? Мы знаем, что рискуем.
– Рубашечник!...
– Если ты струсил, так и скажи. Девочку в покое оставь...
– Рубашечник, послушай!..
– Она очень сильная, она справится, я это сразу понял. Она - надежда, наша надежда, моя надежда! Поэтому ты можешь делать что хочешь, но мы идем дальше. Бетти, Бетти!
Рубашечник вцепился ей в плечо, но Бетти дернулась, не желая шевелиться, не желая вставать. На нее накатила свинцовая усталость. В пещере все казалось таким простым и правильным, они придумали хороший план, но стоило сделать шаг в бескрайние Холмы, и стало ясно, что они просто обманывали себя. Нет никакого конца Холмов. Старая Церковь - всего лишь миф...