ТКС. Книга вторая
Шрифт:
– Тут много пустых помещений, - пояснил Кайлеан, увлекая меня вглубь.
– Я пользуюсь лишь некоторыми.
Я с любопытством разглядывала двери, мимо которых мы шли: они были разными, но дверные ручки отсутствовали у всех. Вместо них в центр каждой был вмонтирован выпуклый чёрный камень, отполированный до шелковистого блеска.
– А что здесь?
– спросила я, когда мы проходили мимо двери из тёмного зеленовато-коричневого стекла. В толще стекла золотыми рыбками плескались непонятные символы. Письмена угасали, на их месте тут же возникали новые.
– Офис, - коротко сказал
– А тут - лаборатория, - он указал на дверь с гладкой стальной поверхностью. Чёрный камень был встроен в центр какого-то вентиля, торчавшего посередине.
Возле следующей двери из неровных досок, соединённых между собой так грубо, что в дверном полотне образовались изрядные щели, Кайлеан задержался.
Сквозь щели пробивалось красное свечение и слышался гул.
Я тоже остановилась и прислушалась.
– Нам сюда?
Он отрицательно покачал головой, но продолжал смотреть на меня со странным выражением.
– А что там?
– Бассейн с лавой.
Подумав, я предположила:
– Для грешников, что ли?
С некоторой запинкой, будто ему смешно, но причину он озвучить не может, Кайлеан сказал:
– В некотором роде - наоборот… - Он, глядя на меня с тем же малопонятным насмешливым выражением и будто бы колеблясь, спросил: - Хотите посмотреть?
Я пожала плечами. А кто бы не хотел?
Он приложил руку к камню, дверь отворилась.
– Магическая биометрия, - сказал Кайлеан.
– Никто, кроме меня, не сможет открыть. Настроено на мои пентаграммы.
Я опустила взгляд на запястье, вокруг которого была обвязана красная нить… Интересно, а что если… Некое не лишённое интереса предположение промелькнуло у меня в голове, но вернуться к нему я решила позже.
… Это действительно был бассейн с лавой - прямоугольный каменный резервуар, в котором неспокойно ворочалась и глухо охала густая раскалённая субстанция оранжево-красного цвета. На всякий случай схватившись за предплечье Кайлеана, я вытянула шею и заглянула вниз.
В лицо дохнуло жаром.
Кайлеан тоже глянул и произнёс неопределённое ‘Н-да-а-а…’
А потом добавил каким-то язвительным тоном:
– Смотрите-смотрите, Данимира Андреевна.
Наблюдать за огненными картинами можно было бесконечно. В каменном котле плавились перья Жар-птицы и расцветал папоротник; светлые и тёмные струи, длинные, как гривы сказочных лошадей, закручивались, сплетались и расплетались, исчезая, чтобы возникнуть вновь. Языки прозрачного пламени подобно бурунам пробегали по поверхности. То здесь, то там медленно надувались округлые пузыри и лопались вмиг, выстреливая в воздух багряными брызгами праздничного салюта…
Налюбовавшись, я отступила от края.
– Ну, теперь, если у меня совершенно случайно окажется Кольцо Всевластия, я знаю, куда его нести.
Почему-то эта мысль не показалась смешной Их Высочеству. Он чуть ли не застонал.
– О, нет-нет-нет… Так будет не всегда, надеюсь.
– А что не так?
– Всё!
– объяснил Кайлеан.
–
Он произнёс это раздражённо, словно я в чём-то перед ним провинилась. Я подняла взгляд.
Оранжевые отблески скользили по его лицу, причудливо меняя выражение с насмешливого на печальное и обратно. Но вот угли, разгоравшиеся в остекленевших глазах, игрой света не были. Я уже начала немного разбираться в настроении Кайлеана и знала: красные огни в его глазах сигнализируют о переизбытке магии и приближающемся выбросе энергии в окружающее пространство. Когда Кайлеан творил волшбу, это являлось нормальным процессом, но сейчас это был явно не тот случай. Похоже, субстанция, плещущаяся в бассейне, каким-то образом взаимодействовала с королевским организмом и перенасытила его магией.
Я поспешно сказала:
– Жарко здесь. Пойдёмте, Кайлеан Георгиевич.
– Жарко!..
– повторил Кайлеан, уставившись на лаву, но не сдвинулся с места, и зрачки оставались красными.
– Ваше Высочество!
– Я ухватила его за рукав и подёргала.
– Пойдёмте!
Он послушался и повернулся, но его руки вдруг легли мне на плечи.
– Жарко!
– снова сказал он, требовательно глядя мне в лицо, притягивая к себе и наклоняясь, и я поняла, что этот поцелуй будет совсем не таким, как у водопада.
Я ответила ему сразу, хоть и видела, что Кайлеан не в себе. Просто не нашла сил отказаться, несмотря на то, что знала - во имя нашего общего блага нельзя этого делать. И в то же время это было так правильно - наконец-то запустить руки в его волосы, гладить его шею, плечи, спину, изучать его рот… задыхаться, но не уступать первенства ни в чём… и продлевать, продлевать, продлевать короткое счастье.
Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, Кайлеан хрипло пробормотал: - Уводите меня отсюда. Немедленно.
Он был прав, тысячу раз прав… и всё же…если бы он велел остаться - я бы осталась.
Я бросила последний взгляд на лаву - мне померещилось, что её уровень понизился, да и поверхность вроде успокоилась… Но сейчас было не до того. Взяв Кайлеана за руку, я потащила его к выходу. Он подчинился нехотя, всё время норовил ткнуться лицом мне в волосы, но всё-таки я вывела его вон.
После жаркого помещения, залитого багряным светом, в зале было живительно прохладно и темно. Кайлеан вначале слепо цеплялся за меня, но мне удалось отстранить его руки, и он угомонился. Он прислонился лбом к стене и долго стоял так, тяжело дыша. Потом повернулся - уже прежний, сероглазый, и изрёк с болезненной гримасой - не мне, куда-то в пространство:
– Не надо было туда заходить.
Прозвучавшее сожаление больно, хоть и непоследовательно, кольнуло меня в сердце, и я, сделав безразличное лицо, сухо произнесла:
– Конечно, не надо было. Но мы никому не скажем и сами забудем… не так ли, Ваше Высочество?
…Вкус его губ всё ещё сохранялся на моих горевших губах - сама я ничего не собиралась забывать. Я собиралась завернуть это воспоминание в шёлковый платок и уложить на самое дно памяти. Но это было исключительно моим личным делом, невеста со шлейфом могла спать спокойно… по крайней мере так мне казалось сейчас.