ТКС. Книга вторая
Шрифт:
– Ага. Значит, признаёшь, что интересовалась Мерлином не просто так?
– Признаю. Но консультация пустяковая. Маленькая женская тайна. Малипусенькая.
– Маленькая женская тайна, для которой требуется консультация тысячелетнего мага? Меня не хочешь спросить?
– Может, и спрошу. Потом.
– Ладно, - неожиданно покладисто согласился Кайлеан.
– Потом так потом. У тебя шампанское выдыхается. Пей и идём танцевать.
Подслушивать будет, поняла я.
Из оранжереи мы вернулись в тронный зал. Дорога туда пролегала через другие залы - такие же роскошные, но размером поменьше, и от этого,
– Тебе нравится? Можем потом вернуться, - сказал Кайлеан.
– Мне говорили, тут где-то должен быть настоящий ночной клуб, копия нью-йоркского “Сьело”. А сейчас надо побыть какое-то время в главном зале. Это наша обязанность как хозяев бала.
– Можем вернуться, - согласилась я.
– Но вообще мне всё нравится. Тронный зал - он, конечно, величественный до ужаса и масштабов совершенно нечеловеческих, но что-то в этом есть. Что-то по-настоящему королевское и сказочное. А в ночном клубе я и дома могу побывать. Не в Оленегорске, само собой, и не в Нью-Йорке, но в Петербурге или в Москве… или в Нижнем… можно найти приличные места. У меня подружка в Мурманске учится, она писала, что у них там недавно открыли новый двухэтажный клуб на пять танцполов, в гости звала. Наверное, съезжу как-нибудь на каникулах…
Я нарочито беззаботно щебетала о студенческом будущем, чтобы кое-кто уяснил мою позицию на сей счёт. А то меня уже в хозяйки бала записали. Искоса я поглядывала на Кайлеана, но он оставался благожелательно невозмутим. Как-то чересчур невозмутим. А слушают ли меня вообще?
– задалась я вопросом и уже хотела было потребовать от Кайлеана повторить мои последние слова, но тут внимание отвлекла шумная толпа девиц. Меня поразил тот факт, что у всех у них волосы были выкрашены в радикально вишнёвый цвет, а поверх праздничных одеяний были повязаны фартуки. Вишнёвые девушки сгрудились возле одного стола в углу и что-то яростно обсуждали, кавалеров возле них не наблюдалось. По эмоциональному подъёму сцена сильно напоминала картину Репина “Запорожцы пишут письмо турецкому султану”.
– Что за собрание?
– удивилась я.
– С одеждой у них что-то странное… и волосы…
– А, адептки, - небрежно сказал Кайлеан, взглянув на стол в углу.
– Собираются припадать к королевским стопам. Коллективную кляузу сочиняют.
– Зачем?
– На Хима жаловаться будут, само собой.
– Что на этот раз?
– Ну, что-нибудь всегда найдётся. Хим сказал, за время моего отсутствия в Академии сложилась новая традиция. На весеннем или летнем балу адептки припадают к ногам короля-батюшки и жалуются на своего ректора. В этом году что-то там связано с предсказанием Лусс… - Кайлеан еле сдержал зевоту.
– Ерунда какая-то…
– Напротив, очень интересно, - оживилась я.
– Что за предсказание?
– Ну, вроде как Лусс однажды предсказала, что некто из королевской семьи - имени она не назвала - однажды женится на подавальщице из трактира. И волосы у этой подавальщицы будут вишнёвого цвета. Всем известно, что предсказания Луссии Ленорман сбываются. Пару лет назад адептки создали клуб “Милые
– А что Хим?
– Не поддержал. Приглашения на клубные встречи игнорирует, трактиры посещает крайне избирательно - только те, где в обслуге нет подопечных. Словом, шансов никому не даёт. В общем, все старания напрасны. Девушки считают, что так нечестно.
Я озадачилась.
– А как же они собираются озвучить королю свои требования? Нечестно, что принц ни на ком из них не женится? Звучит как-то не убедительно.
Кайлеан усмехнулся.
– Разведка донесла, что лидирует грамотный тезис “Ректор должен участвовать в общественной жизни вверенного ему учебного заведения”. А ректор уклоняется. Стало быть, не исполняет служебные обязанности.
– Действительно, безобразие какое! Тут попахивает выговором с занесением!
– развеселилась я.
– Однако, какая охота идёт! Слушай, давно хотела спросить, как твой брат вообще в ректоры угодил?
– Хим требовал от отца, чтоб тот ему какое-нибудь серьёзное дело поручил. Фамильное честолюбие и всё такое. Думал, ему доверят провинцию какую-нибудь. А отец ему Академию предложил. На пробу. Сказал, что если Химериан с этим справится, то потом справится с чем угодно. Хим поначалу с изменившимся лицом к пруду бежал - топиться. Но потом взял себя в руки, отступать было уже поздно.
– О-о-о…Фамильное честолюбие… страшная штука… - многозначительно сказала я.
– Далеко может завести.
– Куда ж Карагиллейнам без него, - отозвался Кайлеан безмятежно.
…Небо над тронным залом изогнулось в форме купола и звёздные водовороты причудливо освещали затемнённое пространство, придавая ему вид гигантской фантастической пещеры с самоцветами. Здесь по-прежнему было многолюдно. Звучала музыка, в центре зала двигались в ритме танца десятки пар. Остальная публика разбилась на группы - кружки по интересам, так сказать. Основным интересом, похоже, являлась королевская семья, - близ тронного подиума образовалась приличная толпа.
Признаться, я полагала, что первым делом нам предстоит вновь общаться с кайлеановыми родственниками, поэтому подсобралась и привела дух в боевую готовность. Этот экзамен нужно было сдать любой ценой. Однако едва мы вошли, к нам с приветствиями устремились молодые люди в мундирах лесников. Кайлеан остановился и вскоре у нас образовался свой кружок. Друзья Кайлеана глядели на меня ласково, осыпали комплиментами… оказавшись в лучах дружеского внимания, я чуть ли не мурлыкала вслух.
Мне удалось запомнить как зовут каждого из представленных, это пригодилось, когда посыпались приглашения потанцевать: после танца я благодарила каждого, называя кавалера по имени.
Кайлеан Георгиевич держался молодцом - танцы с другими дозволял, громы и молнии не метал, никого не испепелял, хотя каждый раз, когда меня уводили прочь, со стороны Его Высочества приходила ощутимая эмоциональная волна в стиле “они забрали мою прелес-с-сть!”.
– Отважные люди твои друзья, - посмеиваясь, сказала я, когда меня в очередной раз вернули Кайлеану.
– Ничто их не пугает. Даже ты.
– Вряд ли можно испугать того, кто каждый день сталкивается с опасностью.
– Неужели в лесу водится кто-то опасней тебя?
– продолжала веселиться я.