Тлеющий уголек
Шрифт:
Я посмотрел на улицу. На небе красовался рассвет, значит, заклинание сработало точь-в-точь. Ровно через двадцать четыре часа она исчезнет, и мое сердце вновь опустится в мир тьмы, откуда уже не выберется. «Клаус», - ее мелодичный голос заставляет мое сердце дрогнуть. Как же приятно слышать свое имя из ее уст. Я хотел прикоснуться к ее губам, но подавил в себе это желание – слишком рано.
Сегодня будет особенный день, созданный только для нас двоих. Я решил не медлить. Не хочу, чтобы она грустила. Я подошел к ней вплотную и, заглянув в глаза, пригласил на прогулку. Если я не смогу
Первая остановка – Французский квартал. Я считаю эту улицу самой прекрасной из всех, конечно же, после улицы Бурбон-стрит. Я показываю ей маленькие, красиво сооружённые живописные дома, которые, словно приклеенные, стояли слишком близко друг к дружке. Рассказывая об их истории, я краем глаза наблюдаю за девушкой, что словно ангел в белом с кружевами платье и цветом слоновой кости пальто шагает рядом со мной. Она улыбается, ее глаза светятся счастьем, такой я не видел ее никогда. Она заражает своим восторгом, наслаждаясь каждым домом, каждой улочкой, каждым проходившим человеком, наслаждаясь каждой секундой, вдыхая аромат спелых яблок и вишни, которые продают уличные торговцы.
Кэролайн подошла к одному из прилавков и в блаженстве закрыла глаза, вдыхая спелость разнообразных фруктов. Там, откуда она пришла, не было красок жизни, благоухания ароматов, ничего, кроме черных и белых тонов, наполненных самыми страшными воспоминаниями, которые заставляют тебя пережить все сначала. Снова и снова чувствовать, как кровь застывает в жилах, как сердце рвется на части, душа хочет тебя покинуть; ты пытаешься крикнуть, но во рту все пересохло. Ты беззащитен, ты ничего не можешь с этим поделать, только ждать, когда все прекратится.
После не большой прогулки по улицам мы решили зайти в кафе. По дороге я успел поделиться с Кэролайн еще парочкой историй о создании некоторых домов. Она увлеченно слушала рассказы, и, признаться честно, они очень сильно отличались от статей в интернете и рассказов из учебников. Кого слушать: тысячелетнего гибрида, который своими руками построил этот город, или достоверную информацию из школьных учебников, некогда просмотренных самой Кэролайн Форбс? Ответ прост как никогда: надо слушать меня.
Мы подошли к заведению. Сказать, что Кэролайн была в шоке - значит ничего не сказать. Место было поистине великолепно. Отделанное бежевыми кирпичами с перекрестной обработкой красного дуба, на котором раскинулись лозы дикого винограда, рядом со стенами стоят две деревянные лавочки с коваными извилистыми ножками, строение выглядит потрясающе, мы будто окунулись в Новый Орлеан тогдашнего времени.
Она удивилась больше, когда вошла в само здание: бежевого цвета обои с рисунками кирпичей и разнообразных деревьев, такие же перекрестные деревянные обрамления только уже из темного дерева. Весь декор был из четырнадцатого века, все кафе будто дышало им.
Мы сели за свободный столик, и к нам тут же подошел официант. Как ни странно, но молодой человек, работающий здесь, был одет как любой другой официант, и меню было таким же обычным. Я заказал мраморное мясо под соусом и бокал красного вина, Кэролайн последовала моему примеру.
Пока мы ждали заказ, я решил спросить всего один единственный
Солнце начинало спускаться за горизонт, предвещая конец дня. Легкий ветерок задул с реки, принося свежий воздух и создавая рябь на еще не замерзшей водной глади. Крик чаек слышался со всех сторон, их тени проносились по речному песку, который был усыпан малочисленным снегом.
Мы бежим по заснеженному песку и смеемся. Багряные лучи озаряют наши веселые лица. Я делаю вид, что не могу догнать Кэролайн, то и дело спотыкаясь и падая. Великий и Ужасный гибрид поддается такой хрупкой и юной девушке.
Проходящие люди с улыбками наблюдали за нами.
Я очень хорошо научился скрывать свои чувства. Такой веселый снаружи, что никто не может догадаться, что творится у меня внутри: душа отчаянно рвется, сердце, словно хрустальная чаша, начинает лопаться, образуя острые осколки, которые впиваются в душу. Огромный тяжелый камень давит на легкие, сбивая дыхание. Все, что я хочу сделать, так это взять свою маленькую девочку в свои объятья и никогда не отпускать. Зарыться носом в ее белокурые локоны, которые переливаются в лучах заходящего солнца, и сказать три простых слова: «Я тебя люблю». Так хочется быть с ней вечность, но наша вечность закончится через несколько минут. Снова начнёт кровоточить шрам, и разойдутся швы, обнажая рану.
Медленными шагами мы взошли на причал и стали смотреть на заходящее солнце. Кэролайн повернулась ко мне лицом и заглянула в мои серые глаза. Она хотела что-то сказать, но в последний момент перевела взгляд на горизонт. Я не ждал от нее никаких слов. Хотел последний раз держать ее в своих объятиях. Но Кэролайн решилась. Она повернулась и прошептала одну единственную фразу: «Я люблю тебя, Ник», а затем прикоснулась своими губами к моим.
Внутри все затрепетало от счастья и, в то же время, разорвалось. Слишком поздно…
Я закрыл глаза, а когда открыл их снова, рядом со мной уже не было никого. Я посмотрел на водную гладь и увидел, как последний луч солнца скрылся за горизонтом. Время вышло, последняя крупинка песочных часов упала на дно. «Прощай», - прошептал я в пустоту. Опустив взгляд, я увидел скромненький букетик ромашек на причале.
Шестнадцатое декабря – день, когда я смог почувствовать себя по-настоящему счастливым, и день, когда мое сердце разорвалось на куски.
Дорогой дневник, это моя последняя запись. Я открыл тебе эту тайну, так сохрани ее во что бы то ни стало.