Тьма близко
Шрифт:
– Откуда он всегда знает о наших делах… – пожал плечами Гильмерт. – Но это намек.
– Намек? – обернулась к нему Элис.
– Он дает нам понять, что не забыл о своих правах, что отлично представляет наше положение и ждет… Да, точно. Джески никогда не говорят напрямую, они предпочитают намеки. Лесной Король ждет каких-то шагов с нашей стороны.
– У нас готов указ о равенстве прав людей и джески на основании договора графа Фиоро с лесным народом. Провозгласим его немедленно. У меня пока что не все готово… но ждать нельзя. Если Лесной Король ждет каких-то действий от нас, мы должны что-то
– Отправьте ему брачный контракт его бабки! – выпалила Элис.
И тут же прикусила язык. Гильмерт и Гринт уставились на нее, и ничего хорошего в их взглядах она не видела. Она уже успела трижды мысленно обозвать себя болтливой дурой, когда Гильмерт задумчиво протянул:
– А что, это вполне в духе джески. Знак доверия.
– Это слишком в духе джески, – ворчливо заявил Гринт. – Мы так не поступаем. Вот ваш отец…
– Мой отец не был в таком отчаянном положении, – отрезал король. Он уже принял решение. – Гринт, отец мог рассчитывать на своих вассалов, он не нуждался в поддержке джески. А я нуждаюсь! Потому что сомневаюсь в преданности вассалов. Отправь ему этот документ, хуже не будет. Он же ясно высказался: его устраивает мое правление. Даже слишком ясно для джески…
Гринт кивнул. Элис видела, что он недоволен, но вслух начальник стражи не стал своего недовольства высказывать. Он перечислил графов и баронов, приславших Гильмерту соболезнования по случаю смерти отца и поздравления с восшествием на престол.
С каждым новым именем Гильмерт мрачнел все больше. Список оказался слишком длинным.
– Но они не приехали, – заметил Гильмерт, когда список поздравивших закончился. – Если я не дождусь их в Легвольде так же, как сегодня не дождался в Адноре, то у меня будет половина отцовской армии.
– И еще кое-что, – снова заговорил Гринт. – Явился некий купец из городка Толгор. Его имя может быть вашему величеству знакомо. И Охотнице тоже.
– Махрин? – удивилась Элис. У нее в Толгоре было не так уж много знакомых купцов.
– Он самый, госпожа Алисия. Он утверждает, что может провести отряд людей вашего величества через горы с лошадьми и оружием. Что это будет сделано тайно, и имперцы не пронюхают до тех пор, пока мы не обрушимся на их лагерь за перевалом. Там не ждут нападения, и с малыми силами можно добиться большого результата. Желаете выслушать этого человека?
Гильмерт кивнул.
– Он ждет у дверей тронного зала, я приведу.
Гринт удалился, а король задумчиво прошелся по комнате… обернулся к Элис:
– Что за человек этот купец из Толгора? Следует ли ему доверять? Впрочем, можешь не отвечать. Доверять никому нельзя… Я должен поглядеть на него.
Гринт привел торговца. Махрин скользнул взглядом по Элис, обернулся к Гильмерту и без смущения отвесил поклон:
– Ваше величество, я…
– К делу, – оборвал его Гильмерт. – Я хочу послушать о лагере имперцев, затем о твоем предложении.
– Желая услужить вашему величеству, – начал купец, – я поспешил…
– К делу, к делу! – оборвал его Гильмерт. – Рассказывай о лагере.
– Они расположились в предгорье, – послушно начал рассказывать Махрин, – стоят там давно. Тренируют пехоту, новобранцев, запасают провиант, фураж. С гор бегут ручьи, воды много, травы много – новобранцы косят. Там, за горами, издавна была ярмарка. Пока трава стоит, то есть с поздней весны до осени, там идет большая торговля лошадьми, я туда водил караваны, поэтому хорошо знаю. Видно, по этой причине имперский военачальник устроил там лагерь: сперва армейские поставщики расположились, им я и продавал моих лошадок, потом стали подходить отряды. Вернее, не отряды, а сброд, что имперские вербовщики пригоняли, а новобранцы эти – олухи олухами. Их учат обращению с копьем, а заодно используют для заготовки фуража.
– Сколько там людей? – подал голос Гринт, который так и остался стоять позади купца, возле двери.
– Не меньше двух тысяч, – ответил Махрин. – Но если напасть внезапно, то можно их разогнать и сжечь запасы сена. Сильного сопротивления там не окажут, потому что некому сражаться. Большинство-то новички, которых едва научили, какой стороной к врагу следует направлять копье. Разорить этот лагерь, и тогда имперская армия останется без припасов и без подкреплений. Новобранцы за день умаются, ночью спят крепко. Ночью нужно напасть, тогда с оружием вас встретит совсем малая часть – несколько десятков в карауле будут, не больше.
– Они, конечно, наблюдают за перевалами, – заметил Гильмерт. – Олухи или нет, но это же имперская армия! Нас заметят днем или ночью, еще на подходе. Или ты знаешь скрытый путь?
Махрин бросил взгляд через плечо на Гринта, потом покосился на Элис, и после этого снова уставился на Гильмерта. Облизал вдруг пересохшие губы и, понизив голос, чуть ли не шепотом сказал:
– Это мой секрет. В нем залог моей удачи в делах. Через перевалы караваны идут два дня, а я своих лошадок перегонял за день. И фураж не требовался, и вообще… мне многие завидовали, пытались выследить. Но это не поможет. Мой секретный путь идет сквозь гору. Я могу провести отряд ваших людей там, где водил лошадок. Никто другой не сможет, даже если узнает дорогу, только я один там пройду!
Гильмерт уставился в глаза купцу, тот продержался недолго и скоро отвел глаза.
– Что ты хочешь за свой секрет? – спросил король. – Говори прямо, у меня мало времени. Не нужно рассказов о верноподданническом рвении. Итак?
– Золото, ваше величество, – коротко ответил Махрин. – А лучше лунное серебро.
– Сколько?
– Сто золотых корон. Или лунным серебром на вес.
– Хорошо.
Элис удивилась такому быстрому решению, да и купец удивился не меньше, поэтому пустился в объяснения:
– Я рассуждаю так: чем бы ни закончилась война, моей торговле конец. Не будет больше торговой удачи, не будет прибылей, которые я извлекал из моего секрета. Остается одно: продать его подороже напоследок.
– Я же сказал: получишь золото. Сто корон.
Махрин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но поперхнулся словами – королевская щедрость лишила его дара речи. Он лишь промямлил нечто неразборчивое.
– Что? – нетерпеливо спросил Гильмерт.
– Нужно будет платить за проход, ваше величество. Это не мне! Проход под горой имеет хозяина. Я ему платил, тогда он пропускал. По кроне за дюжину лошадей, когда караваны водил. Сколько он возьмет за людей, не знаю.