Тьма императора. Часть первая
Шрифт:
– Но это и хорошо, – сказал он тихо сам себе, поглядев на часы, и повернулся лицом к камину. – Именно они и двигают мир.
***
София даже не заметила, как пролетел её первый рабочий день во дворце.
После обеда она, как и обещала, учила наследников рисовать собственные портреты, глядя в зеркало, и Агата с Александром смеялись, глядя на то, какие кривенькие рожицы выходят на бумаге. И восхищались тем, что получилось у Софии.
А потом они показали, как перейти из их комнат в её – они оказались соединены между
Агата, будто услышав её мысли, сказала, поглаживая розовый бутон у одного из цветков:
– А вы смелее Вирджинии. Она никогда не ходила с папой через огонь, слишком боялась. А вы почему не испугались? Разве вам не было страшно?
София задумалась, подбирая слова. Агата и Александр смотрели на неё очень серьёзно – им будто бы был важен этот ответ.
– Было, конечно. Но ещё мне было интересно. Вы же наверняка знаете такое чувство – и страшно, и интересно.
– Да-а-а! – закивал вдруг Александр. – Мне было очень стлашно на лошади пелвый лаз. И интелесно!
– И мне было страшно первый раз на лошади, – согласилась с братом Агата. – Но страшнее – когда эмпатия проснулась. И интересно тоже…
– Ну вот, – София улыбнулась, – теперь вы понимаете, почему я полезла в камин с вашим папой.
– Вам было больше интересно, чем страшно, – засмеялась Агата. – А Вирджинии, значит, наоборот. А почему, как думаете?
– Даже не знаю… – Ну не говорить же, в самом деле, что она просто намного моложе их прежней аньян? – Наверное, я слишком любопытна. Как в той сказке про любопытного мальчика, который всюду совал свой нос, а потом… помните, что случилось потом?
– Ему прищемили нос! – ответили дети хором.
– Молодцы! А расскажите-ка мне, какие у вас любимые сказки…
Около шести вечера, когда София уже начала ощущать небольшое чувство голода, в детскую, где она читала наследникам сказки, вдруг зашла императрица. Улыбнулась детям, которые тут же вскочили с дивана и побежали навстречу матери, мазнула по Софии холодным взглядом и произнесла:
– Вы можете идти. Сегодня ваши услуги больше не понадобятся.
– А София с нами поужинает? – спросила Агата, глядя на её величество, и София, наблюдая за выражением лица девочки, почему-то подумала – опять с неё слетел эмпатический щит…
– Нет, – ответила императрица, слегка скривившись. – Завтракать и ужинать ваша аньян будет со слугами.
– Не переживайте, – сказала София, мягко улыбнувшись наследникам. – Мы с вами завтра увидимся. А мне, по правде говоря, неплохо было бы познакомиться с остальными, а то я тут никого не знаю.
– Вот и идите, знакомьтесь, – её величество небрежно махнула рукой на дверь. – Хорошего вечера.
– Спасибо, – поблагодарила София и, поймав немного беспомощный взгляд Агаты, подумала – что-то надо с этим делать, но что? Александр пока ничего не понимает, а вот Агата… мало того, что понимает – ещё и чувствует. Нехорошо разрывать ребёнка между двумя симпатиями – к матери и аньян. Это плохо действует на детскую психику.
Возле выхода из детской стояло
Даже думать об этом было страшно. И на этот раз точно – страшно гораздо больше, чем интересно.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Утром в среду София проснулась за полчаса до того, как завибрировал её браслет связи – будильник на нём она поставила на семь, чтобы успеть умыться и позавтракать. К наследникам она должна была подняться только в девять.
Накануне вечером, оставив Агату и Александра с императрицей, София связалась с мамой и сёстрами. Рассказала – что могла – про свой первый рабочий день, обещала постараться вырваться из дворца на днях, выслушала кучу болтовни от сестёр и вдоволь насмотрелась в тревожные глаза мамы. Почему Синтия Тали так беспокоится, София решительно не могла понять. Хотя одна версия у неё всё же была, но… думать об этом совсем не хотелось.
После разговора с родными София спустилась вниз, на первый этаж, в столовую. Чтобы она нашла дорогу, охранники вызвали ей слугу – мальчишку лет шестнадцати в зелёной форме, который болтал без умолку до самой столовой. Про императорскую семью он почти ничего не знал, бегал по поручениям других слуг, и рассказывал в основном о них же.
Вот так София узнала, что у императора двенадцать личных слуг – четыре камердинера, четыре комнатных слуги (служанка среди них была всего одна, и та – пожилая женщина) и четыре секретаря. Все они верой и правдой служили ему много лет и ничего не болтали даже в пределах дворца.
– А пару лет назад такое было! – воодушевлённо вещал Тедди – так звали мальчика. – Дора – ну, служанка его величества, – в другой город уезжала на полгода к родственникам. И Бруно поставил императору новую служанку, Эли. Молоденькую совсем. Она месяца два тогда во дворце работала, старательная была, прям вот дым из ушей шёл от усердия…
– А ты тоже в то время работал? – удивилась София. Мальчишка кивнул.
– Да, я как раз начал бегать по поручениям. У меня же и отец здесь, и мама, я тут вырос, чего бы не помочь? В общем, её величество как Эли увидела – так у самой дым из ушей пошёл, но не от усердия, – хихикнул Тедди. – Прям возненавидела её, ух! Мы, конечно, точно не знаем, но однажды Эли вся красными пятнами пошла – знаете, как вот ветрянка. Из хорошенькой сразу стала страшной-престрашной!
– Какой кошмар, – пробормотала София. – Надеюсь, вылечили?
– Конечно! – кивнул Тедди. – Сам врач его величества, айл Тадеуш Родери, ею занимался. Эли потом перевели на этаж, где принцесса Анна живёт, там она до сих пор и работает личной служанкой принцессы. Может, увидите её. Она, правда, ничего и никогда не рассказывала, но тут и так всё понятно.
– Думаешь, императрица?.. – София улыбнулась – насылать красные пятна на служанку ей казалось не слишком умным поступком. В конце концов, во дворце этих служанок пруд пруди, и императору совсем не обязательно выбирать в любовницы ближайшую. Это даже неудобно – ещё начнёт плохо работать.