Тьма наступает, или Академия для властелина тьмы - 2
Шрифт:
Сцена в академии до сих пор стояла перед глазами. Ждал ли я, что все будет именно так? Не ждал. Хотелось верить, что меня поймут. Что для друзей я — не темный властелин, а, прежде всего, их друг. Не случилось. Обида жгла сердце. С другой стороны, не привыкать. Сколько раз говорил себе — нечего к кому-то привязываться. Потому что результат всегда один и тот же. Либо лесть и ложь, либо кинжал в спину.
Наконец, кабинет опустел, и мы с Дэлом остались вдвоем.
— Ты странно тихий сегодня, — с подозрением уставился на меня кузен.
— Был утомительный день, — я снял морок. Почему-то он начал
Дэл прищурился, словно не верил своим глазам.
— А ты изменился, кузен, — сказал он. — Раньше ты не стал бы меня благодарить. Ведь твоя защита — мой долг.
— Ты рисковал жизнью ради меня. Чем тебя удивила простая благодарность? — устало спросил я. Не было сил разбираться, прав Дэл или нет.
— Что-то случилось в академии? — кузен все еще искал объяснение. — Эрин, ты не болен?
— Нет, я совершенно здоров, просто нужно отдохнуть, — поднялся с кресла. — Распорядись, чтобы до утра меня никто не беспокоил, если не хотят лишиться головы. А тебя жду с докладом в десять. Нет, лучше в одиннадцать часов. И да — к глобусу не прикасаться под страхом смерти. Это мой… трофей.
— Слушаюсь, — Дэл склонил голову и вышел из кабинета, а я позвал:
— Шун.
Глобус тут же открылся, и шишига перебрался на плечо.
— Слушай, малыш, — погладил его пушистый бок, — мы теперь в столице, здесь у меня много врагов. Будет лучше, если ты останешься невидимым. Не хочу, чтобы тебе причинили вред.
Шун заворковал, завозился на месте. От него исходили успокаивающие волны. Хорошо, что хоть он со мной.
— А теперь — спать, — сказал я шишиге. — Ты в глобус или пойдешь со мной?
Шун прижался к плечу, давая понять, что сам он не останется. Что ж, так лучше. Я закрыл глобус, чтобы он не вызывал лишних вопросов, и пошел в спальню. Комната осталась такой же, какой ее оставил. Видимо, Дэл успел отдать распоряжения, потому что кровать была разостлана. Я разделся и лег. Гобелены над головой изображали битву одного из моих предков со светлыми. Извечную битву. Да, Эрин, надо быть полным глупцом, чтобы поверить в то, что у темного властелина могут быть друзья. Лави — это исключение из правил. Он маленький глупый эльф. Недаром Наариэн так за него беспокоилась. Его слишком легко одурачить. Он повзрослеет — и тоже начнет ненавидеть бывшего друга. А вот остальные… Если испуга Лайлы я ожидал и надеялся, что она успокоится, то реакция Кая меня неприятно поразила. Да, наши семьи враждовали. Да, мы даже воевали друг против друга. Но я никогда бы не причинил ему вреда. Для меня то, что он — третий сын Игнирда, ничего не меняло. Так почему изменило для него?
Перевернулся на другой бок. Эдак я до утра не усну. Почему в академии все время хотелось спать, но не было возможности, а тут есть возможность — но нет сна? Мрак какой-то. Или Дэл прав, и со мной что-то не так? Ничего. Неделя-другая, и все вернется на круги своя. И будет, как должно было быть. А пока надо потерпеть
Стихотворное дополнение
Я так долго блуждал в пустоте,
Что забыл, где мой истинный путь.
Рядом были чужие, не те,
И просили с дороги свернуть.
Ошибался я тоже не раз,
Обвинял, ненавидел и мстил.
Видно, понял случайно сейчас –
Просто я никогда не любил.
Никогда… Это страшный итог.
Никогда… Это страшный запрет.
Из ста тысяч случайных дорог
Выбрал ту, где тебя больше нет.
Нет любви, нет семьи, нет друзей,
Есть лишь тьма — и проклятый престол.
Ты клялась быть навеки моей,
Но сбежала — я тоже ушел.
Между нами — сто тысяч миров,
Между нами — сто тысяч путей.
Оказалось, я жить не готов.
Но забыть меня — слышишь? — не смей.
Может быть, я когда-то найду
Путь к тебе — он ведь только один.
Удержу и поймаю мечту,
Для которой я — не властелин.
И тогда свет разгонит мой мрак,
Он развеет на сердце печаль.
А пока что бреду наугад,
И шепчу лишь одно: «Мне так жаль…»
***
В комнате царила тишина, настолько плотная и гнетущая, что ее, казалось бы, можно пощупать руками. Никто не шевелился, словно стараясь осознать произошедшее. Только что перед ними стоял друг, любимый, подопечный — а теперь на месте воронки портала осталась пустота. И комната вдруг потеряла что-то, что делало ее родной и уютной.
— Он куда? — тихо прошептала Лайла, будто боясь собственного голоса.
— В Тервин, — Энтареаль сел на кровать и обхватил голову руками. — Вот глупый! Я же его предупреждал. Ну чем надо думать?
— Как в Тервин! А мы? — Лави переводил возмущенный взгляд с Элиона на сестру. — В этом весь Эрин! Решает сам, а другие страдают.
— В данном случае пострадает только он, — Элион сжимал и разжимал кулаки. Ему жутко хотелось крушить все, что попадет под руку, но разрешить себе сорваться? Нет, нельзя. Он обещал Катарине спасти ее пустоголового внука. Только как спасти того, кто не желает, чтобы его спасали? Во дворец темного властелина ход закрыт.
— Что вы имеете в виду, профессор? — спросила Лайла. Девушка выглядела испуганной и расстроенной. Хотя минуту назад выговаривала и обвиняла. Увы, такова женская суть. Меняться, как весенний ветер.
— То, что в Тервине Эринальда ждет смерть, — произнес Элион страшные слова. — Его бабушка была провидицей и видела судьбу внука. Когда-то она взяла с меня клятву, что я сделаю все, чтобы найти Эрина и в течение года не спускать с него глаз. Эрину нельзя было возвращаться. Я предупреждал его об этом. Но когда он кого слушал?
— Что значит — ждет смерть? — Лайла побелела, как стена.
— То и значит, — перебил ее брат. — Даже у нас дома говорили, что на Эрина было больше двадцати покушений. А яд? А нападение в городе? По-твоему, это случайность? И Ника постарались убрать с дороги. Поняли, что сильный союзник Эрину ни к чему. Нет, тут кто-то действует очень продуманно. И этот кто-то прекрасно знал, где находится Эрин. А ты помогла его выманить в столицу!
— Я не хотела! — Лайла закрыла лицо руками. — Лави, как я могла подумать, что он — темный властелин? Да, мы все понимали, что Эрин — не простой смертный. Но не правитель Тервина же! Вспомни, что рассказывала бабуля.