Тьма перед рассветом
Шрифт:
Несколько минут они просто молчали, наслаждаясь прохладой. Потом Кайана оперлась покрепче спиной о колонну и закрыла глаза, а Джедра достал кристаллы, которые нашел раньше. Двое из них все еще излучали загадочную сушность, но третий уже умер. Насколько Джедра мог судить, он стал обыкновенным кристалом горного хрусталя, как две капли воды похожим на те, которые люди носят на счастье.
Вообще-то и ему счастье не помешает. Он убрал два остальных кристалла обратно, потом отвязал от рюкзака длинный кожаный шнурок, завязал его покрепче вокруг мертвого камня так, чтобы кристалл не мог выпасть. Затем повесил на шею, удлинив шнурок так, чтобы кристалл оказался в ямочке между ключиц. Хмм, он не почувствовал себя более счастливым, но кто может сказать?
Он оперся спиной о колонну, его плечо коснулось плеча Кайаны. Мягкий шорох ее одежды прокатился по старинному зданию, но когда он замер и Джедра расслабил мышцы и прислушался, то расслышал и шуршание ветра в окнах и дверях, треск камня, раскалывающего от солнечного жара и далекие, неясные звуки пустыни. Это было совершенно потрясающе, даже нерельно. Джедра представил себе, что эти звули были призраками бывших обитателей этого мертвого города, смотрящих на него из того места, откуда нет возврата.
Чем дольше он слушал, тем больше нервничал. Кое-что было намного более желанно. Наконец он не выдержал, собрал всю свою храбрость и сказал, — Ты все еще сердишься на меня?
Кайана открыла глаза. — Я никогда не сержусь на тебя, — автоматически возразила она. Потом взглянула на Джедру и пожала плечами, — Ну, может быть, иногда, самую малость. Но никогда долго. Мне просто не понравилось, когда кто-то, даже не человек, выдвигает совершенно дикие и безумные теории, и полагает, что они верны только потому, что так думали тысячи лет назад.
— О. — Джедра пару минут обдумывал ее слова. Когда молчание слишком затянулось и стало угрожать затянуться еще дольше, он сказал, — Я не хочу спорить, но откуда, по-твоему, взяться новым знаниям? Люди, что, выдвигают какие-то теории?
Она нахмурилась. — Да, я не уверена, что может быть какое-то новое знание. Древние знали все обо всем. Мы многое, если не все, забыли, но я думаю, что это только к лучшему, учитывая то, что из этого вышло.
— Ты на самом деле думаешь так? — недоверчиво спросил Джедра. — Ты считаешь, что невежество лучше чем знание?
— Может быть, — она пожала плечами. — Невежество в некоторых вещах без сомнения лучше.
Джедра попытался собрать вместе все свои мысли. Он не хотел опять раздражать ее, но эта была та часть Кайаны, о которой он и не подозревал. Она очень стремилась найти мастера, который научил бы их псионике, поэтому он считал, что она всегда стремится, как и он, узнать что-нибудь новенькое. — А как быть, например, с таким? — спросил он. — Наше невежество ужасно опасно. Мы убиваем людей только потому, что сами не знаем, что происходит, когда мы объединяем свои сознания. И ты всерьез считаешь, что нам не надо стремиться узнать, как можно контролировать нашу силу?
— Да, нам этого не нужно. Другие люди уже знают это. Они должны научить нас, вот и все.
— А что, если они не знают этого? — продолжал настаивать Джедра. — А что, если это что-то такое совершенно новое? Разве мы сами не должны попытаться понять, как контролировать нашу силу?
Кайана поерзала задом по твердому полу.
— Это абсолютная чушь, — сказала она. — Другие люди должны знать, как контролировать ее.
— Но я же сказал «а что если?».
— А я сказала, что это абсолютно бессмыслено. Все, что нам нужно — найти мастера-псионика, а не обсуждать всякие глупости, вроде того, что мы будем делать если…
— Я понял тебя. — Джедра подобрал белый как кость кусок статуи — похоже на нос, хотя кончик и обломан — и повертел его в руке. — И где, как ты считаешь, мы должны начать поиски?
— Тир по-прежнему самый близкий город, — сказала Кайана.
Джедра кивнул. — Тир. Похоже, что все в моей жизни толкает меня туда. Я не думаю, что хочу очутиться там.
— Почему?
— У меня плохое предчувствие.
Она засмеялась. — Ну да, тебя везли туда как раба. Неудивительно, что это окрасило немного в другой цвет твое восприятие его.
Джедра улыбнулся. — Не исключено. — Тем не менее его улыбка быстро улетучилась и он твердо сказал. — У меня по-прежнему дурные предчувствия.
— Но мы не можем оставаться здесь, — сказала Кайана. — У нас есть деньги. Не нравится Тир, пожалуйста, можно купить билет на караван до Алтарука, Галга, Нибеная, да куда хочешь.
— И надеяться, что Джура-Дай не решаться напасть на него. — Он с силой швырнул кусок статуи на пол вдоль центрального пролета, тот отлетел от колонны и раскололся на еще более маленькие кусочки.
Несмотря на то, что кусочки уже замерли на полу, треск никак не кончался, и спустя какое-то мгновение Джедра осознал, что это не звон в ушах — возврашался Китарак. Топ-крин нагнулся, проходя через низкую для него дверь, потом подошел к колонне, около которой сидели Джедра и Кайана, снял свой рюкзак и опустил его на пол.
— Ну как, тебе повезло? — спросила Кайана.
— Нет, к сожалению, — ответил Китарак. Он вынул свой мех для воды из рюкзака и отпил пару глотков — первая вода, которую он пил после того, как они отдали ему свою. Потом он бережно уложил мех обратно и сказал. — Я думаю, что этот город ископан вдоль и поперек. Он слишком близко к внутренним землям.
— Ты пришел именно оттуда? — спросила его Кайана.
Нижние руки Китарака внезапно опустились, он с удовольствием почесал себя по брюшку, раздался неприятный скрежет. — Я не могу этого открыть.