Тьма уже внутри
Шрифт:
Совсем стемнело, когда мы свернули с заполненной автомобилями автострады и ринулись узкими улочками прочь от окраины с ее унылыми домами-коробками.
С каждым километром во мне, вопреки ожиданиям, росло не облегчение, а тревога. Чувство одиночества и тоски. Страха и боли.
Черт побери, как же хотелось списать все на разыгравшуюся фантазию! Однако стойкое ощущение касания, пусть и невесомого, чужих чувств покидать отказывалось. Быть может оттого, что я теперь настоящий Слышащий?
Раз мне после долгих усилий все же удалось
— Да чтоб тебя… — вытянулась я в кресле, провожая взглядом крепкую хвостатую фигуру в факеле фонарного света.
Я затаила дыхание, не веря, но с каждым метром движения становилось все яснее: с ума я не сошла. Это кошкот! И судя по укрепленной передником верхней части…
— Джахо, — прошептала, ошарашенно уставившись перед собой, а затем тут же замахала руками. — Оксана, останови скорее! Стой!
Едва машина сбавила ход, а подруга отыскала карман для парковки, я выскочила наружу. Шелест моросящего дождя и ветра значительно усложняли поиск.
— Мика, блин, ты куда? — старательно прикрывала голову Оксана, высунувшись в окно вслед за мной.
Но я уже спешила назад. К тому месту, где увидела кошкота впервые. Кажется, собой я не владела в ту секунду абсолютно. Мысли все, как одна, покинули черепную коробку. Разве что лишь инстинкт, инстинкт защитить «свое творение» и, в первую очередь, «от своего творения», гнал вперед по темным закоулкам.
— Ядрен-батон, Машка, — нагнав меня, едва дышала Оксана, хватаясь за бок. — Ты когда это бегуньей заделалась?
Но я не ответила. Стоя под тем самым фонарем, лишь озиралась по сторонам, разведя руки в стороны.
— Его нет. Опоздала…
И вновь принялась крутиться на месте, вглядываясь в темные силуэты мусорных бачков.
Грохот. Оксанка вскрикнула, заставив и меня на месте подскочить, а темная фигура, во много раз превышающая человеческие габариты, нырнула в подворотню, рассыпав ворох дутых, воняющих пакетов.
— Кто там? — пропыхтела подруга, со страха ухватив меня за капюшон пуховика.
Встряхнув мокрой головой, я наконец вспомнила, что не одна. Если кошкота и впрямь захватил Хаос, как и говорил Бранов, он может наворотить дел. И совсем не хотелось, чтобы от Оксаны рожки да ножки остались.
— Возвращайся в машину, Оксана. Я позже подойду, — двинулась я в темноту гудящей от ветра арки между домами.
Кот не мог уйти далеко.
— Маш, давай вместе вернемся, — воинственно топая по сырому асфальту, торопилась за мной подруга. — Не надо туда ходить! Там, бродячий пес, наверное…
Где-то залаяли собаки, заставив нутро сжаться в страхе. Кажется, я уже была готова на попятную пойти, как сдавленный женский визг разрезал ночь. И я, будто бы только этого сигнала и ожидая, рванула со всех ног в темноту.
Бежала долго, петляя переходами-дворами. Умом не постичь, что вело меня, но вскоре нашла, что искала.
Тормозя по сырому, покрывшемуся тонкой корочкой льда снегу, я уперлась прямиком в гаражный тупик. Впереди — железные высоченные ворота, давным-давно проржавевшие и неиспользуемые, а с боков давят высокие плиты кирпичных стен боксов.
Судя по отсутствию следов, нога человека сюда давным-давно не ступала. Разве что огромные мешки строительного мусора, вперемешку с деревянными балками и обломками гипсокартона еще по осени свалили в высоченную гору.
Загнанная в угол девица в коротенькой юбке, путаясь в своих же длиннющих ногах и отчаянно отмахиваясь сумочкой, пятилась к этим завалам. А огромных размеров кот, двигаясь на задних лапах, утробно рычал и, чуть приседая, наступал и наступал. И явно не с намерением, чтобы ему пузико почесали.
— Джахо!
Кошкот обернулся, дернув ушами.
— Беги! — крикнула я девице, и та без лишних слов кинулась наутек, завывая от страха.
Поскользнувшись на недотаявшей ледяной корке, удачно замаскировавшейся под грязными наносами, она с размаху рухнула на колени. Проползла на карачках пару метров, вскочила и, бросив к чертям сумку, была такова. Скрылась в нестройном лабиринте гаражей.
Подоспевшая вслед за мной Оксана, проводив ее диким взглядом, судорожно вцепилась мне в локоть, но не вопила почем зря. От быстрого бега она лишь хрипеть могла. И теперь беспрестанно издавала мычаще-лающие звуки и дергала меня за рукав, не давая и шагу к коту сделать.
— Джахо, — едва отбилась от Оксаны, выставила я руки, двинувшись вперед. — Не бойся! Это я, Мика. Создательница. Ты меня помнишь?
Вожак, опустив лапы, глядел на меня, посверкивая глазами в полутьме. Но бросаться не смел. Будто медленно, но верно переваривал сказанное.
— Идем. Идем со мной, не нужно…
Фраза сама собой на полуслове оборвалась, а ликующе бьющееся в груди сердце, словно птицу в полете сбил шепот. Знакомый. Многоголосый. Он раскаленным штырем ввинчивался в мозг и не имел ничего общего со звуками дождя или печально скрипящего на ветру плафона тусклого фонаря.
«Схватить ее! Схватить!»
Теперь я поняла, о чем говорил Ян. Отныне, я чувствую, когда Хаос рядом. Слышу. Только как это превратить в преимущество?
Котяра, тем временем расправив плечи, задрал морду, глубоко вдыхая. Словно ищейка, берущая след.
Лицу стало неестественно горячо.
— Оксана, назад! — только и успела прокричать я, как яркая вспышка света разорвалась прямо передо мной, будто сверхновая звезда.
Порыв сухого, горячего ветра опрокинул навзничь. Удар вышел такой силы, что из глаз искры посыпались. Толчок в грудь, и меня вновь приложило об асфальт, но, к счастью для отупевшей на миг головы, только спиной.