Тьма в его сердце
Шрифт:
– Ау, Джоанна, какого черта? – зашипел он, при этом, даже не дернувшись.
– Зачем ты это устроил? Если бы ты не начал ссору, я уговорила бы его отдать проект мне!
Первая предательская слеза скатилась по щеке, но я быстро стерла ее.
Я не хотела, чтобы кто-то видел меня слабой, даже если этот «кто-то» мой брат. Всю свою жизнь я старалась быть сильной.
Конрад зарычал и вскочил со стула.
– Значит, я виноват, да, Джоанна? – Прогремел его голос. Он со свистом выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.
В углу комнаты кто-то зашевелился. Теперь я вспомнила, что мы с братом не одни здесь. Конрад тоже заметил Лину, потому что через секунду грозно произнес:
– Лена выйди.
Лина не пошевелилась, упрямо вздернув нос, она с вызовом взглянула в глаза Конрада. Помимо вызова я заметила в ее голубых радужках оттенки страха.
– Я Лина.
– Я сказал, выйди отсюда! – Повысил голос Конрад и девушка вскочила с места и выбежала из кабинета.
Я вытерла слезы со щек.
Конрад действительно выглядел угрожающе, но кроме этого, он выглядел полным придурком. Общаться так с моими подчиненными я ему не позволю.
– Иногда, ты ведешь себя в точности как отец. Ты орешь на мою ассистентку, унижаешь ее, называя другим именем, чем это отличает тебя от него? – Я схватила стакан с водой со стола и встала, смело глядя на брата. – У меня создается впечатление, что из нас двоих маленький и незрелый человек – это ты, Конрад.
Я увидела, как сильно он клацнул зубами, его глаза сузились, а подбородок выпятился вперед. Он ненавидел сравнения с отцом, я хорошо знала это, знала и воспользовалась этим специально.
– Не нужно сравнивать меня с этим монстром!
– Он монстр? Ты когда последний раз в зеркало смотрел, а?
Конрад отшатнулся от меня, и сжал губы в тонкую линию.
– Почему ты его так ненавидишь? Он не был лучшим отцом, но и худшим его не назовешь, – сказала я.
Брат дернул головой и отвернулся от меня, хватая со стула куртку.
– Откуда ты знаешь, каким он был отцом? Мы росли без него, – бросил он и вышел из зала, громко хлопая дверью.
***
Стоя напротив зеркала в уборной, я разглядывала свое лицо.
Смятое бумажное полотенце отправилось в урну, в последний раз окинув себя взглядом, я собиралась уже уходить, как вдруг услышала голоса.
Вдоль противоположной стены находились серые туалетные кабинки, и заканчивались они в конце комнаты. Звук шел из самой последней.
– И он такой горячий, – заговорила первая девушка, – не понимаю, как ты держишься, мое тело уже расплавилось бы от этого калифорнийского солнышка.
Я сразу узнала этот голос, его обладательницу звали Мелисса, она работала в финансовом отделе.
– Замолчи Мелисса, он же брат моей начальницы, – сердито прошептала вторая девушка.
А чтобы узнать второй голос, мне даже не пришлось прикладывать усилий: моя ассистентка Лина.
– Что это? Я слышу ревность в твоем голосе, Лина?
– Нет, – отмахнулась девушка.
– Ну, признайся, то, что он брат Селесты делает его еще горячее и значительно повышает ставки, – мечтательно заключила Мелисса, – ты только представь, сколько у них денег.
– Я представляю, но даже будь он без гроша в кармане, я бы не отказалась остаться для сверхурочной работы, – засмеялась Лина. – Это была бы просто волшебная ночь: луна, шелковые простыни и он надо мной.
Я зажмурила глаза: разговор был просто отвратителен.
Да и кто вообще мечтает о шелковых простынях? Они же такие неудобные! Все время собираются в кучу, и не дают спокойно наслаждаться процессом, будь то секс или сон.
– И он был таким горячим, споря со своим отцом. Два потрясающих мужчины эти Хэтфилды, – послышался голос Лины.
Я поспорила бы, ведь юридически ни Конрад, ни я не были Хэтфилд. При разводе родителей, мама сменила нам фамилию на свою. И Конрад уж точно не считал себя Хэтфилдом, он был Морель. Однако сотрудники не знали всех тонкостей наших семейных отношений. Меня называли мисс Хэтфилд, потому что знали, что я дочь Томаса, а я никогда не поправляла их. Однако все документы велись от лица Селесты Джоанны Морель. Селесты Джоанны Хэтфилд не существовало юридически.
– Так это что же, ты и папашу Хэтфилд объездила бы? – лукаво спросила Мелисса.
– Конечно, а кто не объездил бы? У него гораздо больше опыта в этой сфере, – засмеялась Лина, заставив меня в отвращении скривить губы.
– Ты хотела сказать денег?
– Ну, разумеется, куда без них!
Девушки засмеялись, и их смех был похож на что-то мерзкое, вроде кваканья лягушек. Я отодвинулась от раковин и собиралась уже как-нибудь заявить о своем присутствии, но от услышанного застыла с открытым ртом.
– Сегодня мне стало жаль его, они с отцом так кричали друг на друга, и Селеста была очень расстроена этим разговором, и даже заплакала!
Другой на моем месте почувствовал бы неловкость от подслушивания, но только не я. В груди горячими волнами нарастал гнев.
Я могла бы прямо сейчас уволить их обеих за нарушение рабочей этики. К Лине у меня были небольшие претензии: как ассистентка она мне совсем не нравилась. Мелисса, напротив, была прекрасным специалистом. Кто же знал, что талант в финансовой сфере сопровождался длинным языком?
– …И ночью, три раза! – услышала я обрывки разговора.
Громкий смех Мелиссы разнесся по помещению, эхом отзванивая у меня в голове. Мысленно досчитав до десяти, я сделала глубокий вдох и все же смогла взять себя в руки.
– Готова поспорить, что у него в штанах, – начала Мелисса, и я решила, что это отличный момент выйти из тени. Главным образом потому, что мне не очень хотелось слышать о том, что находится в штанах у Конрада.
Мерзость.
– Лина, Мелисса, вы не должны вернуться к работе?