Тьма ваших душ
Шрифт:
Герусет развернулась и сошла с балкона, чтобы уступить место чтецам. Велеяр, брат Герусет и сар-волх — хмурого вида пушистый с белой каймой на чёрных перьях — встретил её в примыкавшей к площадке балкона комнате.
— Закон приносит порядок, но не только «чернь» может творить беспредел, — высказал он сестре сквозь зубы, но без страха.
— Их жестокость погубила Нашар так же, как умертвила нашего отца. А моя строгость сохранит и народ, и землю, — помня звенящие в голове слова Аменемхата, в своём решении сар была непреклонна.
— Ценой свободы? — Велеяр, сын Аменемхата, втянул воздух
— Ценой вседозволенности.
— Мне неведомы цели мудрой Владычицы, — прираспахнула Артара крыло и снова сложила. — Я ведь не Воплощение, как ты, господин. Вопроси об этом Тьму, если ты не желаешь отлететь ко сну. Правда, Арма говорит часто, что слуга Тьмы должен всегда бодрствовать… Можно ли узнать, чем сон вреден?
— Наверное, имелся в виду сон невежества, — предположил укладывающийся в предоставленное ему гнездо новоиспечённый дракон. — Аллегория.
— А что вообще есть сны? — Артара повернулась, садясь на матрасе по-турецки. Конечно, драконы наверняка называют такую позу иначе, а вдобавок драконочка ещё и подрасправила крылья. — Откуда они берутся? Их кто-то посылает нам? Или мы сами создаём их?
Александр-Варлад понятия не имел, как объясняют сны драконы, и опасался, что может ляпнуть что-то не то. Но Артара явно не проверяла, а лишь интересовалась. Потому бывший человек решил обьяснить как мог, пользуясь теми сведениями, что вычитал из оккультных сочинений на Земле:
— По большей части сон это создание воображения. Но во время сна или близкой к ней медитации душе намного проще выйти из тела и посетить иные миры, нежели наш. Надо лишь уметь управлять этим. Сны могут быть личными, но есть и пространство «общих снов» — мир, немного менее плотный, чем наша вселенная, обитель духов.
Артара почесала когтем за ухом.
— То есть, сон — это не принадлежащее мне что-то, а нечто общее, которые посещается самыми различными драконами? Но почему тогда сны такие разные? И почему бывает время, когда ничего не снится, а иногда — что просыпаешься ты от страха?
Александру казалось, что он ясно сказал обратное:
— Большая часть снов создаётся тобой, если душа не покидает тело — тогда ты воспринимаешь лишь обрывки того, что выдают твои уши и мозг, и пытаешься это облечь в знакомые образы. Если слишком устала — не снится ничего, если слишком встревожена — мучаешься от кошмаров. Но вот вещие сны, сны, во время которых общаешься с умершими — они приходят извне, из тонкого мира.
— А можно ли научиться ими управлять? — в глазах драконочки вспыхнули огоньки интереса. — Ведь ты сам сказал, что сон сродни медитации… А если дракон может управлять своими снами — то значит, он может о многом знать! Прямо как Зорат Сурт, сар-волх Инанны, да?
— Да, и в этом я могу попробовать тебя тренировать, — Александр решил, что, если его поставили в наставники этой малой, то ему необходимо её чему-то учить… Пусть это будет то, что он сам знает. — А кто этот сар-вол? Из твоего рассказа я о нём не слышал.
— Сар-волх, — поправила Артара, понижая голос. — Он один из трёх правителей Нашара. Сар-волод Инанна руководит войсками, сар-гачтарь Равлакс присматривает за торговцами и ремесленниками, а сар-волх Зорат — самый сильный кобник на службе Нашару. И почему-то Воплощения его не любят, я, правда, не знаю, почему. Но все боятся — говорят, по всему городу и даже по всему Нашару снуют его шпионы, принося ему знания о каждом драконе!
— Вот как… — не сдержал Варлад задумчивого высказывания. Как раз сар-волха «попаданцу» стоит опасаться в первую очередь! Варлад ведь тоже, как Александр понял, Воплощение, а если они не любят Зората — то и Зорат не будет к нему радушен.
— Наверное, потому Намира и Арма его соперники, — вздохнула Артара. — Они говорят, что лишь Тьме может быть известно всё, а Зорат только вредит Инанне своими советами, потому что сам желает власти.
— Ясное дело. Чем больше власти, тем больше её хочется. Если над Инанной он ещё может иметь влияние, как над соправительницей, то вот над Тьмой… Вляпался же я в ваши интриги, — невесело заключил утащенный в чужой мир, зарывая нос в подушки. — Но о них нужно думать на свежую голову. Выспимся?
— Как пожелаешь, господин, — Артара приняла горизонтальное положение, но затем повернулась на бок и подпёрла лапой голову, разглядывая Варлада.
Улетая в сны — самые обыкновенные на этот раз — Варлад раздумывал, чем он заслужил к себе такое почтение. К нему даже прикрепили служку-наставницу! Чему он может её учить, кроме простых фокусов, доступных даже человеку? Это она должна его обучать и магии, и реалиям этого мира! А может, её приставили следить и докладывать? Вряд ли, учитывая её наивность… Но всякое может случиться. Расслабляться не самое время. Как говорит учение Тьмы — слуга её не должен духовно спать!
Глава десятая. Могила Дурака
Нашар. Тридцать три года назад
Над могилой Зората не плакали родственники — их пепел уже давно положили в иных местах. А трое чёрных драконов, стоявших около орошённой недавним дождём клумбы, знали, что погребённый физически жив. Он умер лишь как личность, совершив свой ритуал и став Воплощением. Все страхи, комплексы и особенности характера, мешавшие воспринимать Всевладычицу, погибли в метаниях разума, поражённого вызывающим галлюцинации составом. Как Зорат этот дракон умер, потеряв свой разум в длительной изоляции, но как новый сосуд Тьмы он родился. В этот момент нового верховного жреца Тьмы полагалось вызволить и включить во свои ряды.
Но на этот раз Воплощениям не хотелось себе партнёра.
— Я и так слишком раздробился в нас, не считаете? — Варлад, хотя и говорил от имени Тьмы, предпочитал продолжать называть себя в мужском роде, чтобы не подражать безумной Герусет. В конце концов, есть и мужской аспект Тьмы — Мрак.
— Чем больше меня, тем лучше… Не в этом дело, — Намира, желая показать, что Тьмы в ней больше, чем в остальных, поднялась на задние, вспыхнув чёрной аурой. — Я не хочу, чтобы Зорат Сурт, сын еретика, утверждавшего, что он выше Тьмы, сын убийцы Аменемхата, был достоин меня. Он достоин лишь смерти — пусть и лежит в гробу.