Тьма века сего

Попова Надежда Александровна

— Спросила, чего я так быстро, — все еще обиженно буркнул Грегор. — А я возьми и скажи — «я это из Предела принес»… Она на меня так посмотрела, знаете, как смотрят на героя какого. Вроде как на паломника, который вернулся из Святой Земли, а там в плену побывал и собственной рукой уложил сарацинских воинов тыщу… И меня чего-то понесло. Сказал, что не случайно туда вошел, а решил войти в Предел сознательно, и что бродил там какое-то время, и что не с самого краешка, а глубже, а деревце, мол, прихватил, потому что оно мне просто под ноги попалось. Потом только сообразил, во что мне это выльется…

— И во что вылилось?

— Сначала на меня этот

полоумный монах насел… Простите, майстер инквизитор, — осекся Грегор, запоздало сообразив, что конгрегатский служитель может оскорбиться столь нелестной характеристикой собрата во Христе. — Но он в самом деле был… не в себе слегка. Вы о нем спросите, и у своего сослужителя, который тут раньше был, тоже спросите, он вам скажет. Может, совсем безумным и не был, но не в полном уме точно… Повис на мне клещом и стал говорить, что меня Господь избрал для того, чтобы ввести их всех в Предел, и ни с кем ничего не случится. Надо было сразу сказать, что я наполовину всё придумал, но… Нет, я сказал. Но не сразу, сразу испугался: так все всполошились от моего рассказа, что я подумал, признаюсь — побьют вообще… А потом рассказал, потому что понял, хуже будет. Когда уже поползли слухи, что я в Пределе чуть ли не днями гуляю, я пошел к матушке Урсуле и ей сказал, как все было. Она-то поневоле общается со всеми, вот чтоб она всем и рассказала, что и как… Но теперь они думают, что я просто испугался, а потому вру. Но я в самом деле там случайно оказался, майстер инквизитор! И вашему сослужителю, который перед вами был, все это уже рассказывал.

— Все-таки личный разговор — он куда доходчивей, чем сухой отчет, — улыбнулся фон Вегерхоф. — В отчете и про маму с сестрами не было… Видно, в прошлый раз ты об этом умолчал.

— В прошлый раз к слову не пришлось, — огрызнулся Грегор. — И какая разница-то? Это вообще тут ни при чем…

— Ни при чем, — согласился стриг, не сдерживая усмешки. — Однако момент занятный.

— Я готовился в университет, — хмуро отозвался паломник. — Чуть время свободное — садился за учение, чтоб не прийти туда совсем дураком. Кашу варить — дело, конечно, хорошее, но в университете малополезное.

— Я так понимаю, на свое путешествие к объекту будущего tractatus‘а ты спустил те средства, что тебе откладывали на этот самый университет? — вкрадчиво предположил Курт и, не услышав ответа, нарочито серьезно кивнул: — А что, неплохой вклад. Если б ты этот tractatus написал, в любом университете тебя б с руками оторвали, да… Жаль, что это так в мечтах и останется.

— С чего это вдруг? — настороженно спросил Грегор, и он пожал плечами:

— Предположить, что тебе второй раз так повезет, было б уж очень самонадеянно. Допустить, что тебе повезет еще больше, и ты в своих исследованиях… то есть, в периодических случайных пересечениях границы Предела зайдешь еще дальше, и с тобой по-прежнему ничего не случится — не просто самонадеянно, а глупо. Ну, а тех, в поисках кого ты сюда явился — id est, тех, кто вошел и вышел, что-то там увидев — здесь, как я понимаю, ты не нашел. Иными словами, проев в этом городишке не награбленные у семьи деньги, ты просто возвратишься домой, получишь втык от отца, пару нелестных слов от сестер и матери, а в университет, если сильно посчастливится, пойдешь, как все, с экзаменом и уплатой, на общих условиях. И без tractatus‘а.

— Еще посмотрим, — пробормотал Грегор уязвленно, и Курт охотно согласился:

— Посмотрим, само собою… Ты вот уже немного посмотрел. Что увидел?

— В каком смысле?

— В

прямом, — уже серьезно пояснил Курт. — Когда был внутри Предела — что видел? Что-то необычное, не такое, как в лесу кругом, странное что-то — заметил? Все равно, что, и все равно, точно заметил или просто показалось, что заметил.

— Нет… — нерешительно и не сразу отозвался паломник. — Всё там было такое же…

— А если припомнить? И если честно?

— Да честно! Всё такое же, только вот сушняка много, вся и разница. Никакие голоса там не завывают, призраки не бродят, ангелы не летают…

— А воздух? Не было чувства, что он там не такой, как везде? Например, слишком холодный или слишком стоячий? Или, быть может, было просто чувство, что что-то не так? Такого — ничего не было?

— Я ж не ваш expertus, откуда у меня такие чувства?

— Я тоже, однако бывали места, в которых и простой смертный сразу понимает, что что-то в мире вокруг не такое, как должно быть.

— Нет, там точно ничего такого не было, — уверенно возразил паломник. — Лес, как и везде, листики шуршат, птички поют, ветки скрипят, воздух как воздух, земля как земля.

— Птицы… — повторил Курт задумчиво. — Животных видел?

— Каких?

— Любых. Кабанов, коз… Мышей. Ежей. Да хоть строфокамила. Хоть какую-то живность.

— Нет… А что? Это что-то значит?

— Увидел бы — значило б, — вздохнул Курт. — Как я понимаю, из всей вашей братии ты один такой… непоседливый и везучий? Других людей, побывавших внутри и вышедших живыми, среди вас нет?

— Были бы — сейчас бы об этом все шумели, и солдаты ваши только и успевали б ловить стремящихся в Предел… Нет, никого больше нет. Говорят, что еще задолго до меня была парочка приятелей, которые вроде как входили внутрь и вышли оттуда с камнем, который заживлял раны. Говорят, был это обычный камень, вот какие под кустами валяются, а полежал в Пределе — и стал волшебным. Правда, те, кто тех парней знал, тоже давно ушли, а из тех, кто остался, нет никого, кто лично видел или их, или камень, никто не может сказать, правда это или нет.

— Но ты думаешь, что правда.

— Вот и пошел сюда для того, чтобы узнать, правда ли… Да, я так думаю, — серьезно кивнул Грегор. — А если и не всё правда — то хотя б отчасти. С чего-то же такой слух пошел?

— Например, с того, что два проходимца выкопали из-под ближайшего куста булыжник, всем рассказали, что он волшебный, и продали его какому-нибудь бедолаге, свалив отсюда прежде, чем тот понял, как его облапошили, — предположил Курт и, встретив взгляд паломника, снисходительно вздохнул: — Неужто сам не знаешь, сколько по миру гуляет частиц Креста или лоскутов одеяний всех святых вплоть до Крестителя? Чем этот ваш Предел хуже в глазах мошенников? Такой же удобный способ нажиться. А пострадавший, дабы не стать посмешищем, сделал таинственный вид, подтвердил всем, что камень вот только что вылечил ему грыжу, и тоже уехал от греха подальше. Не кажется, что это более вероятная версия?

— Как я понимаю, ни одного обладателя чародейственной вещи, взятой из Предела, ты лично не встречал, — подытожил фон Вегерхоф, когда заметно поникший паломник так и не ответил, и тот молча мотнул головой. — И никого, кто прошел бы внутрь дальше, чем ты, тоже не видел… Что ж, Грегор, должен заметить, что твой tractatus грозит стать самым увлекательным чтением в категории «Современные сказки Германии».

— Вы инквизитор Гессе? — отвернувшись от стрига, спросил Грегор. — По приметам похожи. Это вы?