Тьма. Сияние тьмы
Шрифт:
— Щитовой строй! — зычно кричал Редарон. — Лицом к лагерю! Лучники! В тыл! Держать пролом на прицеле! — Он вдохнул побольше воздуха и крикнул как можно громче:
— Солдаты!!! Мы уходим в леса, чтобы присоединиться к сопротивлению! Вместе мы соединимся с Принцессой Айлани! Все, кто желает уйти с нами, выходи из лагеря! Оружие в ножнах, щит за спиной, руки подняты! Мы ждем пять минут, потом уходим!
Он обернулся к накапливающимся вокруг солдатам:
— Все в щитовой строй, кроме лучников! Держать коробку! Пятый ряд — щиты над лучниками! Ждем, пока маги не очухаются, и отступаем к лесу! Строй не ломать! Отход начинать по моей команде!
К тому моменту, когда маги Дарнэта выбрались из горящих шатров
Переливающийся лучистой энергией белый шарик Ока Целителя спустился чуть ниже, и Айлани закрыла глаза, всматриваясь в организм донельзя изможденного ребенка.
— С месяц назад его поразила к’Зирдская стрела, — сбивчиво объяснял стоящий рядом отец малыша, судя по одеждам, некогда бывший крестьянином, а ныне бездомный. — С тех пор рана затянулась, но ему с каждым днем все хуже…
Стрела попала в ребенка на излете и уже не имела смертоносной силы. Она чиркнула по ребрам и застряла в мышце, не нанеся особого вреда. Стрелу извлекли сразу, но низкокачественное к’Зирдское железо раскрошилось, и грязные частицы металла так и остались в ране. Вместе с мельчайшими осколками кости, отколотыми стрелою от ребер, они вызвали процесс гниения, и организм ребенка медленно погибал, отравляемый изнутри токсичным гноем. Кожа под затянувшейся раной вздулась синей опухолью величиной с кулак, причиняя ребенку постоянную боль. Айлани открыла глаза. Все понятно, случай простой и распространенный. Необходима операция.
— Не бойся, малыш, скоро ты будешь полностью здоров. — Принцесса провела рукою над опухолью, направляя ручеек целительной энергии, дарующий организму нечувствительность к боли.
— Я не боюсь! — всхлипнул мальчуган. — Это больно, да? Я буду терпеть!
— Нет, это совсем не больно, — ласково улыбнулась Айлани, — ты ничего не почувствуешь, кроме теплоты.
— Скоро мы с тобой будем вместе распахивать наше поле, сынок, — ободрил его отец, сжимая в руках маленькую ладошку, — как раньше. Я пойду за плугом, а ты станешь направлять лошадь!
— Наше поле вытоптали к’Зирды! — насупился малыш. — И они забрали нашу маму и нашу лошадку! Как мы будем пахать, отец?
— Ничего, — ободрил сынишку крестьянин, — мы что-нибудь придумаем. А мама обязательно вернется, — поспешно добавил он, — обязательно!
— Из чрева Ратхаш не возвращаются! — Мальчуган изо всех сил сдерживал слезы, стараясь казаться взрослым. — Я не хочу распахивать поле! Когда я вырасту, я стану великим шаманом, как Король Тэрг! И убью всех к’Зирдов! Всех-всех!
— Трэрг, сынок! — Крестьянин инстинктивно поежился. — Его Величество зовут Трэрг! Это имя народа Орков, его должно произносить правильно, упаси Олдис Покровитель, разгневать Короля!
— Вам нечего бояться, сударь, — покачала головой Принцесса. — Его Величество никогда не разгневается на ребенка. Он суров, но мудр и справедлив.
— Да-да, Ваше Высочество! — торопливо согласился крестьянин, с опаской косясь за спину, на дымящийся район знати. — Воистину это именно так!
Айлани проследила его взгляд и вздохнула. Район древних дворянских родов представлял собой одно большое дымящееся пепелище. Сразу после битвы с Некромантами Трэрг поднялся на вершину одной из башен Королевского Дворца и обрушил на дворцы знати ярость боевых энергий. Земля вздрагивала под ударами заклятий ужасной силы, и ее дрожь сотрясала даже скальную гряду Королевского Дворца. Спустя час от поместий заговорщиков остались лишь гигантские костры, пышущие нестерпимым жаром. Квартал древних и знатных дворянских родов перестал существовать вместе с самими
— Если ты обратила внимание, — иронично усмехнулся он, — то в свое время им не удалось убить меня. И вот, спустя тридцать лет, я вернулся за отмщением. Так зачем же плодить бесконечную кровную вражду? Не проще ли покончить с ней раз и навсегда?
— Но там же были дети! — попыталась возразить Принцесса. — Они ни в чем не виноваты!
— Любой ребенок рано или поздно станет взрослым. И возьмется за оружие. — Шаман смотрел на нее, как на слабоумную. — И доказательство стоит сейчас прямо перед тобой.
— Но они могли бы вырасти, не питая к вам зла! — упрямилась Айлани. — Это зависит от воспитания!
— Я вырос, не питая к ним зла, — флегматично хмыкнул Трэрг, — но ты сама привела меня сюда, Белый Маг! Или ты столь глупа, что не понимаешь силы зова крови? Не думаю, что они, будучи гонимыми, смогли бы получить благородное воспитание среди Людей! Среди народа, испытывающего острый недостаток благородства даже среди самых влиятельных своих слоев. Особенно среди них! Изысканные одежды и безукоризненные манеры еще не делают человека достойным. Красота изречений и благородство помыслов редко идут в вашем народе рука об руку.
С этими словами Его Величество покинул ее, давая понять, что разговор окончен. Айлани ничего не оставалось, как принять то, что она сама же и затеяла. В конце концов, она знала, на что шла. Он сразу предупреждал ее, что так будет. Трэрг вырос орком и не питал уважения к народу Людей. На то у него было множество причин, и ее разум понимал их и соглашался с Королем. Но ее сердце не теряло надежды на то, что Его Величество когда-нибудь увидит в человеческом племени и все то хорошее, что в нем есть. Правда, бывали времена, когда Принцессу и саму начинали терзать сомнения, а много ли в Людях этого хорошего… особенно когда с тобой пытаются свести счеты разгневанные политикой твоего отца сабийские крестьяне, считающие тебя легкой добычей. Или когда сидишь в прозекторской Эманора, среди ходячих трупов, перед связанным и обожженным Наставником. Или когда тебя, спящую посреди пустыни, продают в рабство. Или когда едешь по центральной аллее Арзанны вдоль теряющейся вдали череды виселиц, увешанных казненными. Но минуты отчаяния и грусти быстро проходили, сменяясь решимостью изменить все и сделать свое королевство счастливым и цветущим. И Трэрг делал то же самое, только по-своему. Она понимала это. Возможно, его методы жестоки, но с великим прискорбием приходилось соглашаться с тем, что до сих пор лишь они продемонстрировали нужную эффективность.
Принцесса вздохнула и сплела заклинание Извлечения. Осколки реберной кости и частицы искрошившегося наконечника к’Зирдской стрелы поползли сквозь пропитанные нагноением ткани ребенка и, проткнув кожу, выскочили наружу вместе со струйками крови, мутно-желтой от гнойных выделений. Последовало заклятие Очищения, избавившее тело от разложившихся тканей и продуктов их распада, затем Детоксикация и Исцеление. Напоследок Айлани излила на малыша Жизненную Силу.
— Все, будущий великий шаман, — улыбнулась Принцесса, — ты полностью здоров. — Она посмотрела на крестьянина, упавшего ей в ноги с хвалебной молитвой: — Ступайте, Сударь, и берегите мальчика, несколько дней он будет испытывать слабость, но вскоре силы вернутся к нему. — Айлани обернулась к Лорду Тэрвису: — Зовите следующего пациента, Наставник.