Тьма
Шрифт:
— Погоди! — сказала я, когда пацан радостно ухватился за полу плаща. — А вдруг ты меня обманешь?
— У воров тоже есть честь, — обиженно задрал нос мальчишка. — Ну, по рукам?
— Да, — нехотя отозвалась я. — Стащи кольцо у Арафольда… Знаешь такого?
— Кто ж его не знает! — рассмеялся мальчишка. — Он меня однажды чуть не поймал.
— Как быстро управишься?
— Минут пятнадцать. Искать долго не придется — сейчас все на казнь собираются.
— Хорошо. Буду ждать тебя здесь.
И мальчишка тут же исчез, накинув плащ. А мне осталось только ждать. Утомительно долго ждать…
Вернулся пацаненок даже не через пятнадцать, а через десять минут — специально засекла по часам на башне, которая была видна из этого переулка.
Возник он передо мной внезапно, но я уже давно почуяла его приближение. Так что ничуть не удивилась, когда мальчишка появился и сунул мне под нос кольцо.
— Вот, — радостно сказал он. — Этот глупый господин даже не заметил как я стянул его — так он был занят приготовлением к казни!
— А что он делал? — насторожилась я.
— Да под помостом какие-то значки рисовал, — пожал плечами уличный воришка.
Значки, значит… Что ж, он сам себе подписал приговор. Еще одно доказательство, что убивал он, и убивал именно для ритуала.
— Отлично, — сказала я, наконец. — Сунь кольцо в карман плаща, и надень плащ на меня.
Мальчишка сделал как я велела, и спросил, как только меня стало не видно:
— А ты не обманешь?
— Слово волка, — сказала я, подхватила книгу и помчалась к площади. Про листок, который выпал из книги, совершенно забыла, и он остался лежать у стены в пыли дороги.
А на площади уже собирался народ — целая толпа зевак оккупировала огороженный помост с виселицей и шумно обсуждала «торжествующую справедливость».
Итак, где у нас судьи? Ага, перед лобным местом, на самом солнцепеке, бедняжки… Надо же — и Арафольд тут, сидит, ухмыляется. Ну ничего, голубчик, недолго тебе радоваться осталось.
Неожиданно раздался оглушительный гул, от которого захотелось спрятаться как можно дальше. Я едва не выронила книгу из пасти, когда поняла — это бьют в набат, оповещают о начале «церемонии». Толпа расступилась, и я увидела, что к помосту ведут человека — глаза его были завязаны, а голова опущена. Кот…
Толпа притихла, и в гробовой тишине приговоренного завели на помост. Один из судей, седой старичок, которому, казалось, лишь досаждала эта казнь и эта жара, встал, откашлялся, и зачитал приговор:
— Именем императора Зилонита Светлого, властителя всей земли от болотных топей до Гряды! Граф эл Рокот Горский приговаривается к смертной казни путем повешения! Приговор от пятого числа по салитню зеленого месяца…
Пока зачитывался приговор я лихорадочно искала что-то, куда можно говорить. Желательно громко. И, наконец, нашла — пустая жестяная труба, вроде водосточной оказалась замечательной заменой «громкоговорителю».
— Трепещите, смертные! — от моего громкого голоса притихли даже судьи. Кот же поднял голову и улыбнулся, но этого никто не заметил.
— Кто говорит? — судья постарался сохранить спокойствие и достоинство, но дрожь в голосе его выдала.
— Это дух невинно убиенного коварным подлым человеком, который находится сейчас здесь!
— Ты пришел полюбоваться на его казнь? — предположил судья.
— Да! — ответила я. — Только не тот сейчас человек стоит перед палачом, невинную кровь вы прольете! И обрушиться на вас кара Богини Алэхе!!!
— О чем он говорит? — стали шептаться в толпе, а я вдохнула побольше воздуха и произнесла, заставив всех притихнуть.
— Истинный убийца, тот, кто забирал жизни для своего блага, сидит среди судий!
Судьи заметно занервничали, оглядываясь друг на друга. И только Арафольд почему-то остался спокоен. Но лишь внешне.
— Кого мы слушаем?! — сказал он, поднимаясь с места. — Какой-то шутник решил поиграть с законом, так это не сойдет ему с рук!
— Шутник, говорите? — спросила я, стараясь сделать голос более устрашающим. — Что ж, смотрите… Сейчас перед судьями появится книга, которой пользовался убийца — она-то и объяснит причину смертей.
Воцарилась звенящая тишина — все уставились на судейский стол. За исключением Кота, конечно же, ведь у него на глазах была черная повязка.
А я как можно быстрее подбежала к столу и положила книгу перед главным судьей — не знаю, угадала ли, просто он сидел в середине.
По толпе прокатился вздох удивления.
— Что это такое? — судьи открыли книгу на странице, где лежала закладка. На секунду они примолкли, рассматривая содержание, и им хватило времени, чтобы сразу все понять. Думаю, они лучше меня разбираются в магии и знают что означают те картинки и значки… — Кто мог такое совершить? — спросил один из судей, тот самый, перед которым лежала книга.
Я уже успела вернуться к своей трубе и сказала:
— Тот, кто сидит слева от вас, и справа от вашего коллеги. Тот, чье имя не понаслышке знают многие преступники и воры. Вестник.
— Арафольд?! — взгляды судей обратились к «рыцарю». Кто-то смотрел недоверчиво, кто-то осуждающе и презрительно, кто-то с ужасом.
— Что за бред?! — попытался возмутиться мужчина, и, надо сказать, он оказался неплохим актером. — Это клевета! Это все граф подстроил, он же маг!