Тьма
Шрифт:
— Но вы не проверяли именно эту вакцину при повышенной температуре, — упрямо повторил Том.
— Не надо пренебрегать нами, как парой идиотов, мадам де Рейзон, — вступила Кара. — Мы не шутки ради пересекли Тихий океан. Томас прав, и было бы глупо его не выслушать.
Моника выжала из себя подобие улыбки.
— Я бы с удовольствием выслушала, но увы, некогда. Извините. Мне пора.
Она отвернулась. В голове Тома как будто ударил гонг. Она уже списала их, забыла, выбросила прочь из своей головы…
— Постойте!
Куда там!
Том
— Если вы не остановитесь, я обращусь к прессе. Мой тесть владеет долей в «Чикаго трибюн». Мы зароем ваши акции в течение суток.
Столь наивную угрозу мадам де Рейзон не удостоила ни полувзглядом. Мерным шагом она направлялась к выходу.
Том вдруг осознал, что подсказываемый сейчас его мозгом образ действий вряд ли будет оправдан, с какой колокольни его ни рассматривай. Разве что с его собственной. В его странном двойственном мире, где новый вирус может изменить судьбу всего человечества.
Двое охранников, которые ввели мадам де Рейзон в отель, сопровождали ее к выходу. Лоренс шел позади — Моника не являлась его первоочередной заботой.
Шаг — и Том очутился возле него. Быстрое движение — и пистолет перекочевал из-под пиджака законного владельца в руку заокеанского наглеца, отпрыгнувшего от метнувшихся к нему ладоней ограбленного охранника. Охранник замер, разинув рот. Легкость, с которой он лишился оружия, повергла его в кратковременный шок.
Том догнал Монику де Рейзон до того, как кто-нибудь успел хоть что-то сообразить, до того, как кто-то смог поднять тревогу. И тут же прижал пистолет к ее спине.
— Прошу прощения, но вы меня выслушаете.
Она замерла. Оба телохранителя одновременно выхватили пистолеты. Раздались крики, вопли, на их фоне выделился и знакомый голос:
— Том!
Кара…
Левой рукой Томас задушевно обнимал талию дамы, прижимал ее к себе. Подбородок его оказался над ее левым плечом, его дыхание опаляло ей ухо. Не отрывая от спины жертвы пистолета, он поволок ее к выходу.
— Замри! — гаркнул он. — Двинетесь — убью! Все слышали? День у меня сегодня паршивый, так что лучше не злите. Без глупостей!
Кто-то и вправду замер, включая растерявшихся охранников, кто-то убегал подальше, кто-то бестолково носился взад-вперед. Репортеры привычно щелкали затворами фотокамер. А воплей-то, воплей! С чего они вопят? В их спины воткнут ствол, что ли?
— Прошу вас, контролируйте себя, — выдохнула Моника.
— Не беспокойтесь, не убью, — прогудел Том. — Вы мне нужны живой.
Пожарный выход всего в десяти шагах. Охранники все еще держат его на мушке.
— Опустите пушки, кретины! — заорал он.
Моника вздрогнула. Он орал прямо ей в ухо.
— Извините.
Охранники медленно опустили стволы.
— Эй, ты! — грубо заорал он в направлении Кары. — Будешь заложницей. Живо сюда, не то я ее убью!
Кара не сразу
— Живей!
Она вздрогнула, метнулась к нему.
— В дверь!
Кара бросилась к двери, выскочила в коридор. Том с Моникой протиснулись следом.
— Всем стоять, никто за нами не идет, иначе одну из них убью! — пригрозил он напоследок и толкнул дверь ногой.
18
Отель «Парадиз» — вшиво-блохастая дыра, в которой толклась всякая улично-розничная торговая мелюзга. Время от времени туда забредал и очередной лох, позарившийся на обещанные Интернетом прелести сочной полноценной экзотики за треть цены и вкусивший этих прелестей сполна. Или чокнутый американец, похитивший упрямую французскую тетку и желающий вдолбить ей в голову свою точку зрения.
А что делать? Ведь она его вынудила!
Кара не переставала ужасаться содеянным, Том не переставал настаивать, что иного выхода не оставалось. Если этой зажравшейся француженке наплевать на жизни нескольких миллиардов людей, то надо как-то вбить ей в башку то, чего она не хочет понять. Разъяснить истинное положение вещей. Доступными средствами убеждения. Доступными в его реальном мире.
Проржавевшие насквозь створки лифта со скрежетом разъехались в стороны. Кара вышла в подземный гараж, позвякивая нанизанными на кольцо только что полученными ключами, и подошла к машине, в которой находились Том и захваченная им Моника де Рейзон.
— Спокойно, — кивнул Том, как бы невзначай поводя перед носом француженки пистолетом девятимиллиметрового калибра. — Тихо-мирно поднимаемся наверх. Убивать я вас, мадам, не собирался и не собираюсь, но если станете выпендриваться, всю оставшуюся жизнь будете маникюрить на один-два пальца меньше. Надеюсь, ясно излагаю. Пистолет остается при мне.
Моника глядела на него, сжав челюсти.
— Ваше молчание считаю признаком согласия. Поехали! — Он распахнул дверцу, жестом приказал женщине выйти.
— Этаж верхний?
— Верхний. Том, не знаю, смогу ли я это осилить…
— Тебе ничего не надо осиливать. Ты тут ни при чем. Сны мои, я за все в ответе, и я должен вдолбить каплю разумения в башку этой долбаной дряни.
— Не ругайся.
— Прошу прощения.
Машина заняла место на стоянке.
— В лифт!
Он нажал кнопку пятого этажа и почувствовал облегчение, когда лифт послушно дернулся вверх.
— Что с вами, французами, происходит? Вам деньги важнее спасения мира.
— Смешно слышать такое от человека, который тыкал мне пистолетом под ребра. Кроме того, я не во Франции живу, как вы знаете. Мы с отцом не одобряем политику французского правительства.
— Ишь ты… — непонятно почему, но услышанное Тома удивило. Духи Моники де Рейзон заполнили тесное пространство. Какой-то душный мускусно-цветочный аромат. Совершенно не подходит к этому жаркому климату. И не по возрасту старушечий. — Если у вас нормально работает голова, через полчаса окажетесь на свободе.