Тьмать

Вознесенский Андрей Андреевич

Блуждающая часовня

Часовни в дни долгостроенияне улучшали настроения.Часовня – птица подсадная,Она пока что безымянна,но у любого подсознаньяесть недостреленная Анна.Я обращаюсь к ПатриархуУслышанным сердцебиеньем,чтоб субсидировать триаду —Смерть. Кровь. Любовь —всем убиенным!Пускай прибудут инвестиции,пусть побеждает баснословнодуши спасенье возвестившаяблуждающая часовня.Блуждающая меж заблудших,кто отлучён катастрофически,кто облучён сегодня будущим,как гонщики и астрофизики.Сосульки жмурятся, как сванки.Окошко озарилось плошкой,блуждающей часовней – АннойСтепановной Политковской.Неважно, кто Телец, кто Овен,прислушайтесь – под благовестидёт строительство часовен.Когда достроимся? Бог весть»!Имя твоё – внеплановая листовка.

Седьмое.Десять.Ноль

шесть.Не много земного.Дерзость, но крест.Синь смога.Дескать, но есть.Немого детстваНорд-Вест.Умолчит ли толпа безликая?Чеченская ли война?Взирает на нас Великаяотечественная вина.Ответственность за содеянное —не женщин и не мужчин —есть Высшая Самодеятельностьиных, не мирских причин.Обёртывается лейкозиейтому, кто шёл против них, —такие, как Политковская,слепой тех сил проводник.Курит ли мент «ментоловые»?Студента судит студент.На нас проводит винтовкаСледственный экперимент.След ниточкой дагестанскойТеряется средь лавин.Жизнь каждого – дегустацияГустых многолетних вин.Ждёт пред болевым порогом,прикрыта виной иноймоя вина перед Богоми Бога – передо мной.Общественные феноменыголода и Чечни…Бывает народ виновен?Формулы неточны.Никто убийц этих не виделПриметы несовковые:мужчина ввинчен в белый свитерплюс женщина очковая!

Февральский эпилог

Над кладбищем над Троекуровскимснег – как колонны с курватурами.Сметаем снег с Твоей могилы.– А где ж дружки её? Чай, скурвились? —изрёк шофёр. – Помочь могли бы.А рядом хоронили муровца —салопы, хмурые секьюрити,шинели и автомобили.Поняв, что мы – твои тимуровцы,к нам потеплели и налили.Шофёр наш, красною лопатоюперебирая снег, поморщился.Водка – не лучшая помощница.Лампадки, чьи-то бусы, лапотник«Новой газеты», траур. Лабухии мальчики тебя любили.Февральские снега обильные…Лишь ленты деревца могильногов снегу чернели, как мобильники.Что снится Вам, Анна Степановна?Поле с тюльпанами?Кони с тимпанами?Сынок с дочуркой мчатся кубарем.Бутыль шампанского откупорим.Жизнь? Чеченцы с терренкурами?А за оградой Троекуровскойубитый с будущим убийцейпил политуру, кушал пиццу,делился с ним запретным куревом,девицу в кофточке сакуровойулещивал? – Наоборот!Гриппозные белели курицы.Секьюрити-мордоворотследил, как «роверы» паркуются.Народ они имели в рот.И ждали девку белокуруюдва хулигана у ворот.Читатель мой благоразумный,не знаю, чем тебя завлечь?Я обожаю нецензурнонеподражаемую речь!..Куда ведёт нас жизни уровень,полусвятой, полубесовский?Поставь свечу на Троекуровскомв часовне Анны Политковской.И в наше время коматозноепо Троекуровским пределамдымок, курясь над крематорием,попыхивает чем-то белым.

БОЛЬШОЕ ЗАBЕРЕЩАНИЕ

Поэма

I

Я, на шоссе Осташковском,раб радиовещания,вам жизнь мою оставшуюсязаверещаю.В отличие от Вийонас Большим его Завещанием,я в грабежах не виновен,не отягощён вещами.Тем паче, мой пиджак от Версаче,заверещаю.На волю вышел Зверь ослушания.Запоминайте Заверещание:не верьте в вероисповедание,а верьте в первое своё свидание!Бог дал нам радуги, водоёмы,луга со щавелем.Я возвращаю Вам видеомами.Заверещаю.Я ведь не только вводил шершавогои хряпал на шару!В себе убил восстание Варшавское.Заверещаю.Почётному узникутюрьмы «Рундшау»улётную музыку —заверещаю.Мы не из «Новости»,чтобы клеймить Сороса.Не комиссарю.Свобода от совестине в собственном соусе.Заверещаю.Не попку, облизаннуюмещанами,любовь к неближнемузаверещаю.Зачерпни бадейкойзвезду из лужищи прелюбодействуй,если любишь.От Пушкина – версия Вересаева.Есть ересь поколенияот Ельцина до Вощанова.Я прекращаю прения.Заверещаю.

II

Не стреляйте по птичьим гриппам,по моим сегодняшним хрипам!Над Россией Небесный Хиппилетел, рассеянный, как Равель.Его убили какие-то психи,упал расстрелянный журавель.Не попадёт уже в Куршавель.«Курлы!»не было рассадником заразы.Наши

члены УРЛЫэто поняли сразу.В нашей факанной ошибке, бля!Остался вакуум журавля…Его ноги раскладывалисьподобно зонтикам.Его разбросанные конструкции,нам подпиравшие его экзотику.(Мы рассматривали его конструкцию.Под ним оказалась окружающая Земля.Но нет прекрасного журавля.)Журавль – не аист, но отчего-тоупала рождаемость, пошли разводы.Андрей Дмитриевич сказал в итоге:«Нас всех теперь пошлют строитьжелезные дороги».Отто Юльевич промолчал.И посмотрел в гриппозное небо:глядели колодезные журавли.Зураба башни в небе стоят.Журавль в них вырастит журавлят.Рюмашка – ножка от журавля.Не разбей, Машенька, хрусталя.Ни Журден, ни Чазов, ни Рафаэльне вернут тебя, долговязый журавель.Мы – дичь.О наследниках поэтич. и юридич.скажу впоследствии.В интересах следствия.

III

Страшно наследство: дача обветшалая!Свою вишутку заверещаю!Мои вишутки – не завитушки,а дрожь, влюблённая в руке!Как будто рыжие веснушкиоставит солнце на реке.Не политические вертушки.Даже то, что Вы член ВТО,вещдок останется как вишутка.Жизнь как жемчужная шутка Ватто.Как вишуткино пролетеланержавейка воздушная —метрополитен гениальногоДушкина!Гений, он говорил нам, фанатам:«Не заклинивайтесь на верзухе!!!Живите по пернатым, по вишуткам».

IV

Какое море без корабля?Какое небо без журавля?Заверещаю все звёзды и плевелыза исключением одного.Твой царский подарок,швейцарский плеер,не доставайся ты никому!Мы столько клеили с тобой красавиц,Моё дыхание в тебе осталось.Тебя я брошу в пучину. За камни.Мне море ответит чревовещанием.Волна откликнется трёхэтажная.Вернисажевая.

V

Лежу на пьедестале в белых тапочках.Мысль в башке копается, как мышь.Мой мозг уносят, точно творог в тряпочке,смахнув щелчком замешкавшуюся мысль.Нет жизни на Земле. Однакопоклонников зарвавшаяся рать,«завравшегося Пастернака»(«мол, смерти нет») тащила умирать.И дуновением нирванышло покаяние в Душе.И в откровении Иоаннанаписано, что «смерти нет уже».Шли люди, взвивши штоф, как капельницы,жизнь алкая и смерть алкая.Офицеры, красавцы, капелевцышли психической атакою.И с пистолетами, и с удавками,нас теснили, хоть удержись.Толкая перед собой жизнь неудавшуюся,как будто есть удавшаяся жизнь.Нет правды на земле, но правды нет и выше.Все папарацци. Я осознавал:как слышен дождь, идущий через крышу,всеобщей смерти праздничный хорал.

Лангетка —вроде голландского ландскнехта.Боль крутящая, круглосуточная.Это не шуточки…Боль адская!Блядская акция.В небе молнии порез.Соль щепоткой, побожись.Жизнь – высокая болезнь.Жизнь есть боль, и боль есть жизнь.

VI

Не думаю, что ты бессмертна,но вдруг вернёшьсяв «Арбат Престиж»?Или в очереди на Башметарассеянно у соседаты спросишь:«Парень, что свиристишь?»Ты никогда не слыхала голос,но узнаешь его из тыщ.В твоём сознании раскололось:вдвоём со мною засвиристишь.Пустая абстрактнейшая свирельщинастанет реальнее, чем Верещагин.Единственная в мире Женщина,заверещаю.Чуир, чуир, щурленец,глаукомель!

P. S.

Стрелять в нас глупо, хоть и целебно.Зараза движется на Восток.И имя, похожее на «Бессеребренников»,несётся кометно чёрным хвостом.Люблю я птичью абракадабру:пускай она непонятна всем.Я верую в Активатор Охабрино (!)из звёздной фабрики «Гамма-7».В нашем общем рейсе чартерномты чарку Вечности хватанёшь,и окликнет птичью чакруочарованный Алконост.Арифметика архимедленна —скоростной нас возьмёт канун.Я вернусь спиралью Архимедовой:ворона или Гамаюн?Не угадывая последствиераспрямится моя душа,как пересаженное сердцемотоциклиста и алкаша.Всё запрещается? Заверещается.Идут циничные времена.Кому химичится? В Политехнический.Слава Богу, что без меня.Политехнический, полухохмическийпрокрикнет новые имена.Поэты щурятся из перемен:«Что есть устрица? Это пельмень?»Другой констатирует сердечный спазм:«Могут ли мужчины имитировать оргазм?»И миронически новой командой —Политехнический Чулпан Хаматовой.Всё завершается?ЗАBЕРЕЩАЕТСЯ!