То, что мы оставили позади
Шрифт:
— Послушай, Люси, я понимаю. Тебе не всё равно, и ты волнуешься. Мы позаботимся об её безопасности. Учитывая тебя, меня и остальной участок полиции, никто к ней и близко не подойдет.
Я покачал головой.
— Я возвращаюсь в город, — решил я.
Если я был тем, кто привлёк внимание Энтони Хьюго к Слоан, то именно я должен был его отвлечь.
— Ты уверен в этом? — спросил мой друг.
— Тебе не нужно, чтобы я вмешивался в твоё расследование, — сказал я категорично.
— Как будто это
— Возможно, на этот раз я решил прислушаться к голосу разума.
Его глаза сузились.
— Или, может быть, ты превращаешься в трусливого обосравшегося зайчишку прямо в моём кабинете.
— Мы не состоим в отношениях. Мы трахаемся, — даже произнесение этого вслух заставило мои мышцы напрячься.
— Я люблю тебя как брата, так что послушай меня, не морочь голову Слоан, — предупредил Нэш.
— Она знает, что к чему, — сказал я.
Он покачал головой.
— Ты идиот.
— Почему люди постоянно повторяют мне это?
— Потому что даже я, эмоционально отсталый Морган, вижу, что у тебя к ней есть чувства. Всегда были. И теперь, когда ты близок к тому, чтобы найти с ней что-то настоящее, ты собираешься удрать обратно в город и притвориться, будто тебя не пугает до усрачки тот факт, что она в опасности. Если бы Лина попала в беду, ничто не помешало бы мне встать между ней и этой бедой.
— Если бы Лина попала в беду, она бы пнула эту беду по яйцам и поточила ногти об её глазницы.
— Слоан не такая, как Лина. Она накручивает себя и действует необдуманно, — напомнил он мне без необходимости.
— Это не моя проблема, — жгучая кислота разъедала мой пищевод.
— Однажды это было твоей проблемой. Вчера вечером, после ужина, я просмотрел старые материалы по делу Огдена. Слоан была той неназванной несовершеннолетней, на которую напал Ансель Роллинс, не так ли? Именно так она сломала себе запястье.
— Она, чёрт возьми, его не ломала. Это сделал он, — сказал я, поднимаясь на ноги. — И если тебе нужны подробности, тебе придётся спросить кого-нибудь другого, потому что меня там не было, бл*дь. Я сидел в тюрьме.
— Но тебя освободили на следующее же утро, не так ли? — не унимался он. — Интересное совпадение, не так ли? То, что она выступает в защиту несправедливо осуждённой женщины.
— Позаботься о её безопасности, — холодно сказал я и направился к двери.
— Я говорил серьёзно, — крикнул Нэш мне вслед. — Не морочь ей голову.
— Не буду, — пробормотал я себе под нос, стремительно покидая полицейский участок и на ходу набирая номер.
***
— Где мой пончик? — надулась Слоан.
На ней была моя футболка, она разливала кофе на моей кухне и выглядела восхитительно растрёпанной. У меня в груди что-то неловко сжалось. Волна собственничества выбила меня из равновесия. Я хотел этого.
— Я не принёс его, — сказал я категорично.
— Злюка. Что сказал Нэш? Кто-нибудь сообщал о массовой краже крыс?
Я забрал кружку у неё из рук.
— Тебе лучше уйти.
— Почему? Что не так? У тебя такое странное лицо. О Боже. Что-то случилось с Мяу-Мяу?
У Слоан была только одна кнопка, на которую я мог нажать, чтобы заставить её уйти.
— С твоей кошкой всё в порядке. Я просто не хочу, чтобы ты была здесь.
— Прошлой ночью ты говорил совсем другое, — самодовольно сказала она.
— Можешь оставить футболку себе, — сказал я, оглядывая её с головы до ног и стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.
— О нет, Люцифер. Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, почему всего несколько часов назад ты умолял меня заставить тебя кончить, а теперь ты мистер Мороз.
— Я вспомнил все причины, по которым ты мне не нравишься.
Слоан фыркнула.
— Хорошая попытка. Ты о них изначально никогда не забывал.
— Я поговорил с Нэшем. Он покопался в материалах дела об аресте моего отца и сопоставил некоторые факты.
Она промолчала.
— Ты добровольно полезла в опасную ситуацию.
— Ты поступал так каждый раз, когда твои родители ссорились, — отметила она.
— Это другое. Это была моя ответственность. Ты не должна была находиться там. Я не должен был говорить тебе о том, что происходит. Достаточно того, что он разрушил твои планы. Он мог оборвать твою жизнь. И ты пошла туда добровольно.
Слоан скрестила руки на груди.
— Потому что ты любил её. Потому что ты хотел, чтобы она была в безопасности. И потому что я не могла больше вынести ни минуты того, что ты сидел за решёткой за преступление, которое совершил он, — она говорила мягко, но твёрдо.
— Он сломал тебе запястье в трёх местах. Тебе пришлось перенести операцию. Все твои планы, мечты — всё пошло прахом, потому что ты не могла послушать меня и поступить правильно.
Треск.
Моя свобода этого не стоила. Моя жизнь этого не стоила.
Треск.
— Люсьен, — осторожно произнесла она.
— Что? — я понял, что кричу. Я не повышал голос, как он. В этом не было необходимости. — Что? — повторил я тихо.
— Прости, что не я послушала тебя, когда ты просил меня не звонить в полицию. Я понятия не имела, что так получится. Но я не сожалею о том, что сделала, чтобы вытащить тебя.
Я повернулся к ней спиной, чтобы не поддаться искушению встряхнуть её и внушить немного здравого смысла. Многолетняя паника и гнев поднимали свои уродливые головы.