То, что мы оставили позади
Шрифт:
— Ой-ей, — выдохнул Стеф.
Лина прикрыла глаза рукой.
— О Боже. Что ты наделала?
— Я решила, что мне нужны неопровержимые доказательства.
Наоми застонала.
— Всё пойдёт наперекосяк, не так ли?
— Давайте просто скажем, что я достигла своей цели.
— Какой ценой? — спросила Лина.
Я посмотрела на свою правую руку и напрягла пальцы.
— Ансель Роллинс застукал меня, когда я снимала его через окно, и сломал мне запястье в трёх местах.
Стеф поднял руку.
— Я думаю, нам понадобится
— Всё в порядке, — заверила я их, хотя к горлу подкатила желчь. — Я не только засняла его на камеру, но и наш сосед видел, как он напал на меня. С такими доказательствами никакая дружба не могла спасти его от тюрьмы. Люсьена освободили на следующее утро. Но он всё же пропустил свой собственный выпускной из школы, — я посмотрела на Лину. — Думаю, именно в этот момент Нэш решил стать полицейским. Он увидел, как легко плохие люди могут навредить хорошим людям, и решил исправить это изнутри.
Лина вздохнула и мечтательно посмотрела на Нэша, который склонился над бильярдным столом, выставив напоказ свою потрясающую задницу.
— Мой жених — самый потрясающий мужчина.
— С самой потрясающей задницей, — добавила я, любуясь видом.
Она хихикнула.
— Это правда. Не будь я мной, я бы себя возненавидела.
— Как Люсьен относился… ко всему? — спросила Наоми.
— Тебе нужно спросить у него. Он вышел из окружной тюрьмы, мы поссорились, и с тех пор всё так и остаётся.
— Из-за чего, чёрт возьми, вы поссорились? Он должен был поклоняться земле, по которой ты ходила, — отметила Лина.
— Ты не только красивая, но и невероятно проницательная, — сказала я ей.
— Я знаю, — ответила она, подмигнув.
— А ты тянешь время, — отметила Наоми.
— Вы, ребята, к этому моменту должны были быть слишком пьяны, чтобы следить за сюжетом, — пожаловалась я.
— Мы все выпили всего по два бокала, — самодовольно сказала Лина.
— Мы просто хотели, чтобы ты почувствовала, что можно безопасно поделиться, — добавила Наоми.
— Наивная, — поддразнил Стеф.
— Вы хитрые, коварные, трезвые…
— Похвалишь нас позже. Из-за чего вы поссорились, когда Люсьена освободили? — спросила Лина.
— Он обвинил меня в том, что я разрушила его жизнь, была эгоистичной и глупой. Я обвинила его в неблагодарности и упрямстве. С тех пор всё пошло наперекосяк.
— Ну, ты точно не разрушала его жизнь. Ты, чёрт возьми, герой, — сказала Лина, наклоняя свой бокал в мою сторону.
— Есть тонкая грань между храбростью и глупостью, — признала я.
— То есть, после этого он ведёт себя как мудак до скончания ваших дней? — спросил Стеф.
— Не хочу становиться на сторону врага, но я могу посмотреть на это с его точки зрения. Немного. Даже несмотря на то, что он очень, очень неправ, — поправилась Наоми, когда мы с Линой резко обернулись, чтобы пронзить её двойными взглядами.
— И какова его точка зрения? — спросила я, стараясь, чтобы это прозвучало непринуждённо.
Она
— Он был семнадцатилетним мальчиком, который чувствовал себя ответственным за безопасность своей матери. Это тяжелое бремя для взрослого человека, не говоря уже о подростке. Я бы предположила, что это была обостряющаяся ситуация, с которой он долгое время справлялся самостоятельно, и такая долговременная травма может сказаться на нём. Вероятно, он видел в тебе и твоих родителях некую идеализированную версию семьи, которой у него никогда не могло быть.
Я фыркнула.
— Это просто глупо.
— Так же глупо, как сделать себя мишенью для буйного алкоголика, распускающего руки? — отметила Лина.
— Эй!
Она подняла руки.
— Не пойми меня неправильно. Я всегда в команде Слоан. Но Уитти тут описывает картину сочувствия.
Я покачала головой.
— Это не имеет значения. Мы больше не подростки. Мы взрослые люди. Наша работа — узнавать больше и становиться лучше. Но он не изменился. Он становится настоящим альфой из-за какой-то кучи дохлых крыс. Ну, вы знаете суть: «Ты не останешься здесь одна» и бла-бла-бла. А на следующее утро он говорит, что потратил достаточно времени на женщину, которая не заботится о самосохранении, и что он больше не собирается этим заниматься.
— Ууу, — поморщилась Наоми.
— Что он сказал? — голос Нокса звучал одновременно раздражённо и озадаченно.
Я и не заметила, как они с Нэшем вернулись.
— Грёбаный идиот, — пробормотал Нэш.
— Куда он ходил тем утром? — спросила Лина, не сводя глаз со своего жениха.
— Он приходил повидаться со мной, — ровным голосом произнёс Нэш.
Нокс хлопнул брата по груди.
— Это ты заставил его бросить её?
— Ой! — Нэш потёр грудь. — Аккуратнее с дыркой от пули.
— Некого было бросать, потому что мы не были вместе, — сказала я, несмотря на то, что, казалось, никто меня не слушал.
— Красавчик, тебе придётся кое-что объяснить, — сказала Лина.
Нэш вздохнул.
— Он хотел знать, что мы выяснили об угрозах. Я рассказал ему, что у нас есть. Затем он захотел узнать о моих теориях. И я сказал ему.
— И что это были за теории? — спросила я.
— Что либо ты разозлила кого-то штрафами за просроченные книги или ещё какой-то ерундой, либо, возможно, совпадение времени означало, что на тебя напали из-за твоих отношений с Люсьеном.
— Ещё раз повторю, у меня нет отношений с Люцифером. Во-вторых, мы общались тайком. Никто не знал, что у нас что-то было. И, в-третьих, я для него никто. Никто не стал бы пытаться манипулировать им, угрожая мне, потому что ему буквально всё равно.
— Это чушь собачья, — сказал Нокс, обнимая жену и прижимая её к себе.
Нэш кивнул.
— Согласен.
— Я на стороне тестостероновых близнецов, — сказал Стеф, ткнув большим пальцем в их сторону.
— Они что-то знают, — сказала Лина, прищурившись.