То, что мы оставили позади
Шрифт:
— Если тебе удастся всё испортить, есть вероятность, что ты, по сути, просадишь деньги своих друзей. Что ещё важнее, за этими стенами есть женщина, которая может пострадать из-за этого.
Слоан закрыла глаза и перевела дыхание.
— Ты столько всего похоронил и забыл, и я просто предположила, что ты и с этим покончил.
Она ошибалась. Я ничего не похоронил и не забыл. Вместо этого я использовал всё это как топливо.
— Есть вещи, которых мы никогда не забываем. Некоторые вещи мы прячем от света, — сказал я,
Слоан подняла взгляд к тяжёлым серым облакам и сморщила носик. Сегодня её гвоздик-пирсинг был бледно-розовым.
— Я так понимаю, ты использовал свою жуткую шпионскую сеть, чтобы покопаться в деле Мэри Луизы, — предположила она.
— Возможно, я просмотрел кое-какие файлы.
Моя команда провела быстрое и глубокое исследование, и я успел изучить их выводы в перерывах между другими делами, которые мне пришлось сделать сегодня. По общему мнению, Мэри Луиза Апшоу была образцовой заключённой, которая использовала своё пребывание в тюрьме, чтобы получить два высших образования и начать программу творческого письма для своих сокамерников. Мой собственный юрисконсульт пересмотрел её приговор и счёл его «абсолютной хренью». Это означало, что сердце Слоан, стремящейся к справедливости, вероятно, будет разбито вдребезги.
— Значит, ты считаешь, что у нас может быть дело, — настаивала она.
— Я думаю, многое зависит от того, что она скажет, — уклонился я от ответа.
***
Комната для свиданий оказалась более унылой, чем я ожидал. Там было два ряда обшарпанных складных столиков, втиснутых между потрескавшимися и выцветшими виниловыми стульями. Пол, выложенный промышленной плиткой, был весь в пятнах и облезал. Между мигающими лампами дневного света на потолке не хватало нескольких плиток. Что-то подозрительно похожее на плесень ползло по стенам под окнами из стеклянных блоков.
Слоан щёлкала ручкой и кусала нижнюю губу, её глаза за стёклами очков оставались широко раскрытыми. Вздохнув, я ухватился за спинку её стула и притянул и стул, и её к себе.
Она перестала щёлкать ручкой и нахмурилась, глядя на меня. У неё всегда появлялась такая маленькая складка между бровями, которая становилась глубже, когда она погружалась в раздумья… или злилась на меня. Мне захотелось провести по ней пальцем.
— Тебе нечего бояться, — сказал я ей.
— Я не боюсь.
Я многозначительно посмотрел на обтянутую джинсами ногу, которая покачивалась всего в дюйме от моей собственной.
— Ладно. Я не боюсь, я нервничаю. Ясно?
— С чего тебе нервничать? Ты можешь уйти отсюда.
— Спасибо, капитан Очевидность. Но что, если она замечательная? Что, если она действительно находится здесь из-за какой-то вопиющей несправедливости? Что, если она потеряла все эти годы своей жизни из-за несправедливого приговора?
— Тогда ты поможешь ей.
Она снова принялась покусывать
— Что, если её приговор был несправедливо суровым, но она ужасный человек?
Я почувствовал, как смягчаюсь по отношению к ней. Как и её отец, она хотела изменить жизнь незнакомых людей к лучшему. Но Слоан не обладала безграничной способностью Саймона к прощению. Как и я.
— Тогда мы поговорим и придумаем, как лучше поступить дальше. Нет смысла тратить умственную энергию на сценарий, который ещё не реализовался.
Она нахмурилась.
— Ты производишь впечатление человека, который подходит к любой ситуации, обдумав все возможные варианты развития событий.
Мои губы изогнулись в улыбке.
— Это роскошь для того, у кого нет человеческих чувств.
— Люсьен, я серьёзно.
— И я тоже. Ты подходишь к этому разговору по-своему, а я подойду к нему по-своему. Мы обсудим это позже. Сейчас всё, что тебе нужно делать — это задавать вопросы и слушать.
— Я просто… Я не хочу давать ей ложную надежду.
— Ты и не дашь, — заверил я её.
Это была ложь. Один взгляд на серьёзное лицо Слоан, в её горящие глаза — и Мэри Луиза Апшоу почувствовала бы то же, что и я в семнадцать лет. Надежду.
Массивная металлическая дверь в дальнем конце комнаты открылась, и вошла женщина в бежевом комбинезоне.
У меня пересохло в горле.
Она была белой, с густыми волнистыми каштановыми волосами, в которых пробивалась седина. Без комбинезона она выглядела бы как любая мама средних лет. Охранник указал на нас, и на её лице промелькнуло любопытство.
Она направилась в нашу сторону, и я почувствовал, что Слоан перестала дышать.
Я положил руку на спинку её стула и сжал её плечо.
— Это просто разговор, — сказал я, понизив голос.
Я почувствовал, как она слегка расслабилась.
— Здравствуйте, — сказала Мэри Луиза, выдвигая стул напротив нас и усаживаясь.
— Здравствуйте, — голос Слоан дрогнул. Она прочистила горло и начала снова. — Мэри Луиза, я Слоан Уолтон, а это мой… компаньон Люсьен Роллинс. У нас возникли вопросы по поводу вашего дела и приговора.
— Вы репортёры? — спросила Мэри Луиза, склонив голову набок.
Слоан перевела взгляд на меня.
— Нет.
В другом конце комнаты стоял охранник с непроницаемым и скучающим лицом. У меня по коже побежали мурашки.
— Адвокаты? — Мэри Луиза выглядела обнадёженной.
Слоан покачала головой.
— Нет. Просто… — она снова посмотрела на меня, и в её прекрасных зелёных глазах читалась мольба о помощи.
Я подался вперёд.
— Мисс Апшоу, недавно мы наткнулись на упоминание о вашем деле. Вы когда-нибудь встречались с Саймоном Уолтоном? Он был адвокатом.
Она медленно покачала головой.