То, что нужно мне...
Шрифт:
— Мне-то откуда знать, кто она такая?! — возмущенно кричит Василиса. Она понимает, что ведет себя неадекватно. Но, наконец, набралась смелости сказать вслух. Теперь-то она точно не позволит называть себя трусихой.
— Покажи фото!
— Телефон остался наверху.
— Тогда пошли!
Они садятся в небольшой внедорожник, который отвозит их наверх. Герман забирает свои вещи и прихватывает Васины. Она сидит на лавке у моста. Подрагивает от пережитого стресса. Парни предложили ей горячий чай, но Василиса отказалась. Не хватало расплескать кипяток на себя! Руки так дрожат, что она не в силах
Герман садится перед ней и протягивает телефон. Понимая, что она сейчас не сможет снять блокировку, спрашивает пароль, и сам вводит цифры. Экран загорается их совместной фотографией. Герман поднимает взгляд на Василису, но та сидит с закрытыми глазами. Из-под темных ресниц катятся жемчужины слез. Он не выдерживает, аккуратно стирает слезы большими пальцами и целует соленые губы.
Все же входит в месседжер и ищет контакт, что прислал ту самую фотографию. Но фото удалено отправителем, остался лишь номер. Герман вводит его в своем телефоне и замирает на мгновение. Не может быть!
Василиса наблюдает за Германом потухшим взглядом. И вроде, почти уже не болит за грудиной. Вот бы он сейчас ушел и на глаза больше не попадался. Уволился. Так было бы легче собрать себя по частям.
Герман листает что-то в телефоне.
— Это фото тебе прислали? — он разворачивает смартфон экраном к Василисе, но она закрывает глаза. — Ты должна посмотреть.
— Я не хочу! — огрызается она.
— Василиса Кощеевна! — возмущается он. — Посмотри, — уже тише. — Пожалуйста, Вась.
Она открывает глаза и смотрит на экран. Та самая фотография. И она в телефоне Германа… Как же больно, черт возьми! Просто кивает и снова закрывает глаза. Чувствует ладони Германа на своих коленях.
— Вась, этому фото больше года. Посмотри на дату…
И Василиса смотрит. Действительно, прошлогоднее. Герман листает ленту Инстаграм вверх.
— Это бывшая моя. Я не знал, что она до сих пор обижается. Видимо, не отболело… Вась?
— Ммм?
— Я думал, ты доверяешь мне.
В ответ только жалобный всхлип, и Герман понимает, что сейчас не время для разговора. Он словно чувствует ее боль. Обнимает Василису крепко, не вставая с колен и безнадежно пачкая брендовые джинсы в глинистую жижу.
Как бы он хотел забрать всю ее боль себе. Чтобы Василиса снова улыбалась, чтобы ее глаза светились счастьем. Чтобы доверяла ему. Чтобы ни о чем не переживала.
— Вась, я люблю тебя. И не предам, слышишь? Вась!
Но в потоке слез Василиса не может вымолвить ни слова.
— Вась, а давай поженимся? — Герман ловит на себе заплаканный расфокусированный, но удивленный взгляд. — Ну а что? Мы любим друг друга. Испытание такое прошли — с моста в пропасть вместе сиганули! — Переводит на шутку. — Нет, еще, конечно, будут испытания похлеще. Сделать ремонт в доме, выбрать мебель для кухни… Я слышал, что многие семейные пары не выдерживают этого, представляешь? Но мы ведь не они, правда?
Ну и шутник! И Василиса сама не замечает, как сквозь слезы начинает улыбаться.
— А потом еще будем спорить, мальчик или девочка должен первым родиться. А потом, кого завести, собаку или кошку… Ох и сложно нам будет! — он снова стирает слезы с ее щек. — Но одно не изменится,
— Чччто? — всхлипывает Вася.
— Я не перестану тебя любить…
27
К отелю приезжают ближе к полудню. Василиса всю дорогу молчала, прислонившись виском к плечу Германа. Она понять не могла, почему не решилась спросить об этой злосчастной фотографии напрямую? Это же так просто…
Вместо простого разговора она поехала в такую даль. И совершила самый безумный поступок в своей жизни — прыгнула с моста в пропасть. Хоть и со страховкой, но все же…
За стойкой рецепции знакомая администраторша. Она окидывает нечитаемым взглядом взъерошенную Василису и перепачканного в грязи Германа. Он улыбается, отвечая на дежурную улыбку администратора.
— Марина, могли бы Вы прислать в номер Василисы Сергеевны горничную? Мы хотели бы сдать одежду в прачечную.
— Конечно. Прямо сейчас?
— Через полчасика. Спасибо, — Герман улыбается обольстительно.
Василиса вымоталась, поэтому на ревность сил не осталось. Ей очень хочется спать, о чем она и говорит Герману.
— Я с тобой. Можно? — он тоже выглядит уставшим, поэтому Василиса и не думает отказываться от его компании. Но сначала — горячий душ! После Василисы ванную занимает Герман, и когда он возвращается в комнату, Василиса уже в кровати. Он забирается к ней под одеяло, не снимая халата.
— Сейчас придет горничная. Отдам ей одежду, и сразу к тебе под бочок, — целует ее в висок. Вася лишь кивает, и закрывает уставшие глаза, тут же проваливаясь в сон. Да такой крепкий, что не слышит возвращения в постель Германа. Он обнимает Василису, целует нежное обнаженное плечико, выглядывающее из-под одеяла. Засыпает Герман быстро, потому что последние сутки вымотали.
Василиса просыпается, когда за окнами уже вечереет. Красноватый осенний закат оставил лишь тонкую полоску света над горизонтом. Герман еще спит, но когда Василиса пытается развернуться в его объятиях, сжимает крепче.
— Спи, — Вася целует его в колючий подбородок. — Мне надо в уборную.
Герман все же выпускает Василису. С каким-то болезненным наслаждением наблюдает, как она неторопливо спускает ноги с кровати и закутывается в белоснежный отелевский халат. Герман трет ладонями лицо, приходя в себя после сна. Наверно, лучшим планом на сегодня будет остаться в отеле. Ну, не ехать же в ночь домой! Хватит с них одной бессонной ночи — вчерашней. Пока Вася в ванной, Герман предусмотрительно пишет сообщение Маргоше, чтобы та перенесла все встречи с завтрашнего дня. Она спрашивает, все ли нормально. Волнуется, значит? Герман заверяет, что все хорошо, просто Василисе Кощеевне нужна передышка.
Когда Вася возвращается в комнату, Герман стоит у окна. В приоткрытое окно слышен шум волн, и совсем уже стемнело.
Василиса упирается лбом в плечо Германа, и он, не мешкая, обнимает ее.
— Давай договоримся с тобой, Василиса Кощеевна.
— О чем?
— О том, что если тебя что-то будет беспокоить, ты мне сразу об этом скажешь.
— Хорошо, — шепчет Василиса.
— Пообещай.
— Обещаю, — не задумываясь, говорит Василиса. Потому что и сама убедилась в том, что лучше спросить. Иначе, можно сделать неправильные выводы.