Точка Бифуркации VII
Шрифт:
— Почему бы тебе тогда не принять нас на службу без всяких присяг и клятв? Где же доверие? — на этот раз говоривший не ухмылялся и даже попытался состроить серьёзное лицо.
— Мои речи для многих из вас звучат очень наивно. Меня это не тревожит. Но я бы хотел вас предостеречь от поспешных выводов, что я глупый дурак, которого будет легко обвести вокруг пальца. — бросил я, и ещё раз оглядев толпу добавил. — Итак, моё время вышло. Те, кто не готов дать присягу, должны покинуть это место. После чего я буду выбирать тех, кого готов принять к себе.
Последняя
Глава 11
Несмотря на самый разгар лета, Москва встречала меня пасмурной погодой. Только вот вместо ощущения приятной прохлады, в университетских кабинетах царила духота, благодаря которой корпеть над экзаменационным билетом, было мягко сказать некомфортно.
— Прошу прощения, а можно включить кондиционеры? — неожиданно донеслось от рыженькой девушки в паре метров от меня.
Это были не просто слова… её устами, уверен, была выражена мысль абсолютного большинства присутствующих, к этому скорому моменту времени уже успевших здорово намаяться, в буквальном смысле потея над своими работами. И по количеству оторвавшихся от билетов лиц, можно было легко отметить насколько я прав.
— Нет. Климатическая система работает в автоматическом режиме. Будет нужно — включится сама. — произнесла неприятная тётка в однотонном розовом костюме с юбкой ниже колен, коротко оглядев осмелившуюся нарушить тишину абитуриентку.
«Надзирательница», как я её прозвал про себя, строго следила сквозь оправы своих очков за порядком в аудитории и весьма нервно реагировала на любые подозрительные вопросы, связанные с возможным «списыванием».
— Подозреваю, что для этого они хотя бы должны быть включены в сеть. — на этот раз уже заговорил я, решив поддержать девушку и одновременно привлекая внимание к этому диалогу у всё большей части аудитории.
— Хочу вам напомнить, сударь, что идёт экзамен и не стоит мешать людям работать. Если Вам или кому-либо ещё, здесь душно, вы в полном праве покинуть аудиторию.
Душно после этих слов стало вдвойне…
Графиня Анна Викторовна де Лавальер была женщиной уже в годах и происходила из известного в столице аристократического рода, который, как нам наспех удалось выяснить, был уважаем при дворе и довольно известен на политической арене империи.
С сожалением отметив, что женщина оказалась довольно твердолобой, и очевидно намерена до конца стоять на своём, я не стал продолжать бессмысленный диалог и вновь уткнулся в свой билет. Правда, и оставлять всё как есть, я тоже был не намерен.
— Кали, Рикс, включите их. — не желая сильно отвлекаться бросил я демонам.
В следующую секунду, провода висевшей под потолком техники, незаметно для абсолютного большинства присутствующих, медленно сдвинулись с мест и потянулись в сторону специально под них установленных розеток.
Услышав два характерных щелчка и последующий полный приятной надежды звук включения кондиционеров, я, едва сдерживаясь от довольной улыбки и предугадывая реакцию графини, придержал вилки приборов в розетках телекинезом, не поднимая при этом даже глаз.
— Кто это сделал? — тут же строго произнесла де Лавальер.
Естественно, ни я, ни кто-либо другой в этой аудитории, отвечать на вопрос не стал. Вместо этого все дружно ещё сильнее уткнулись в листочки перед собой, отчаянно стараясь не пересекаться взглядами с пылающей безмолвным гневом графиней. Примечательным здесь для меня был тот факт, что я знал о как минимум десятке присутствующих аристократов среди абитуриентов в этом помещении, но все они продолжали скромно писать билет и старались не отсвечивать.
Тем временем, надзирательница сдаваться явно не собиралась. Сжав губы в одну полоску, женщина метала гневные взгляды по аудитории, но как-либо комментировать происходящее всё же отказалась.
Ситуация постепенно переходила в раздел откровенного сюра, потому как никак иначе я наши с ней «подковёрные войны», назвать не мог. Отчетливо ощущая попытки графини выключить из сети кондиционеры с помощью телекинеза, я продолжал удерживать своей силой многострадальные вилки приборов и решать логарифмы, старательно сдерживая так и просившуюся на моё лицо улыбку. Если Цезарь славился тем, что мог делать три дела одновременно, то я его сегодня явно переплюнул — у меня их, если вдобавок упомянуть о том, как я параллельно ко всему прочему сдерживал своих бесов от того чтобы устроить какую-то подлость этой тётке, было целых четыре.
Возвращаясь к математике, в своих силах я был более чем уверен, потому как готовился к университету и вступительным экзаменам на совесть. В то же время, ощущение и понимание того, что за мной с момента приезда в столицу пристально следят, расслабиться совершенно не позволяли. А тут ещё эта мегера вдруг решила сменить тактику, и поднявшись с места стала разгуливать по аудитории, то и дело через плечо заглядывая будущим студентам в работы.
— Н-н-не фсм-е-е-е-е-й!.. — отдалённо послышалось над левым ухом, инфернальным голосом одного из моих бесов.
Повернувшись через плечо я обнаружил зависшую с вытянутой в мою сторону рукой графиню, которая тотчас же одернула конечность назад, и старательно маскируя испуг огляделась.
— Помочь хотели, Анна Викторовна? — лучезарно улыбнулся я оглядывая женщину.
Взгляд которым она меня одарила в следующую секунду, мог говорить о чём угодно и обязательно плохом, но только не о помощи. Впрочем, долго де Лавальер возле меня не задержалась — спустя мгновение женщина поджав губы отвернулась, и следом же молча направилась в сторону своего стола, старательно пытаясь выдержать на лице маску непоколебимой серьёзности.